Она в очередной раз попробовала пошевелить кистями рук и в очередной раз почувствовала, как скотч впивается в кожу.
Она в очередной раз попыталась выгнуть шею и в очередной раз поняла, что даже краем глаза не сможет увидеть циферблат.
Она в очередной раз попыталась издать хотя бы слабый звук и в очередной раз осознала, насколько слабы ее губы в противостоянии с плотной, липкой лентой.
Рита Еланцева сидела на полу туалетной кабинки с залепленным ртом и замотанными за спиной руками, которые, в свою очередь, были почти впритык примотаны скотчем к батарее.
Она не могла не то, что встать, но даже приподняться: все тело тут же, казалось, начинало разламываться.
Она не могла не то, что закричать, но даже раздвинуть губы — вся кожа на лице тут же, казалось, начинала лопаться.
Рита могла лишь тихо стонать, но этот стон в дальней кабинке туалета, отделенного от коридора умывальной комнатой, никто не в состоянии был услышать.
Она тоже сначала ничего не услышала — наверное, из-за сильной струи воды, которая лилась из крана. И не увидела — вероятно, потому, что большое зеркало висело над умывальником сбоку от двери. Она стояла рядом с Кариной, которая по-простецки, ладошкой, замывала апельсиновое пятно на кофточке. Рита пыталась помочь, но девочка отмахивалась — похоже, эта ситуация ее забавляла.
Эти двое появились так неожиданно, словно материализовались из воздуха, пропитанного ароматом хвойного леса: по указанию Риты в туалетной комнате всегда поддерживали этот аромат. Дверь даже слегка не скрипнула: по указанию Риты ее петли содержали в идеальном порядке.
На их лицах были надеты маски. Не те, что показывают по телевизору на лицах бандитов или спецназовцев, а самые что ни на есть карнавальные — кота и мышонка. Тома и Джерри.
— Ни звука! — прошипел "кот", в мгновение сцапав Карину и приставив к ее горлу нож.
— Только пикни! Девчонку прирежем и тебя тоже! — предупредил "мышонок", скрутив Рите за спиной руки и зажав на всякий случай ладонью рот.
От ладони пахло резиной, перед самыми глазами Рита увидела край обычной хозяйственной перчатки, из которой торчали рыжеватые волосы. А потом она увидела моток скотча и почувствовала, как он затягивается на ее руках. А затем что-то липкое и плотное впилось в ее щеки и губы. И прежде чем мерзкий "грызун" поволок ее в туалетную кабинку, швырнул на пол лицом к унитазу и примотал к батарее, она успела, кажется на всю жизнь, запомнить застывшее лицо Карины, ее часто-часто хлопающие ресницы и нож, упирающийся острым концом в тоненькую шею.
— Рита!
— Карина!
— Вы здесь?!
Голоса, поначалу едва слышимые, становились все громче и громче… Дверь распахнулась…
— Рита! — испуганно вскрикнул Веня.
— Где Карина?! — ошалело закричала Лидия Сергеевна.
— Подождите! — отчаянно крикнула Света и с силой сдернула с Ритиного лица ленту.
Рите показалось, что с нее содрали кожу.
— На нас напали! — Она буквально взвыла от боли и ужаса. — Я не знаю, что с девочкой!
— Боже! — выдохнул Веня и привалился спиной к косяку двери.
— Доченька! — прошептала Лидия Сергеевна и опустилась прямо на пол.