Лера вздрогнула и проснулась, не сразу понимая, где находится. Было холодно и темно, но рядом находился Макаров - она это скорее чувствовала, чем знала.
- Т-чш! - прошептал он ей на ухо, приложив палец к её губам. - Молчи и не шевелись.
А Лере захотелось кричать. А ещё лучше вскочить и бежать, куда глаза глядят. Но сначала убить Игоря, каким-нибудь особенно кровавым способом. Дверь в кухню, где она уснула, примостившись на коленях Макарова в бесплодной попытке согреться, начала открываться, а мгновением позже произошло странное. Игорь вдруг резко ссадил её с колен и вскочил на ноги, закрывая Леру собой. Одновременно с этим в кухне зажёгся свет, и Лера ойкнула: в дверях стоял отец Макарова, который выглядел так, будто готов на убийство. Но в то же время на лице его было написано такое облегчение, что Валерии сразу стало стыдно.
Ни слова ни говоря, Валентин Николаевич шагнул в кухню, отодвинул с дороги Игоря и, подав руку Лере, чтобы помочь ей подняться с пола, коротко спросил:
- Цела?
- Цела. Валентин Николаевич, Игорь не виноват.
Что заставило Леру сказать эти слова, она не знала. Но вдруг испытала потребность сделать так, чтобы засранцу-Макарову не сильно влетело.
Смельчаков же только скептически хмыкнул, и Валерия услышала, как хрустнули костяшки его пальцев, когда он сжал руки в кулаки. В этот момент она опасалась их обоих: и полковника, и его непутёвого сына. Для одного она была всего лишь важным свидетелем, второй, похоже, воспринимал её как игрушку. И оба, судя по взглядам, которыми обменивались, порой готовы были глотку друг другу перегрызть.
- Лера со мной. Ты, будь добр, не отставай, - процедил Валентин Николаевич Игорю, прежде чем вывести Валерию из стылого дома. - Есть, что тебе сказать.
Больше не прибавив ни слова, Смельчаков вышел, осторожно, но крепко поддерживая Леру под локоть, и единственное, что она успела сделать - бросить на Макарова быстрый взгляд.
- Лера, я ещё раз хочу уточнить: ты понимаешь всю степень серьёзности происходящего? - тихо, почти ласково спросил Валентин Николаевич у Валерии, которая сидела рядом с Макаровым напротив Смельчакова, и напоминала себе, что она ни на грамм, ну просто вот вообще не виновата в том, что стряслось несколько часов назад.
- Я всё понимаю, Валентин Николаевич, - шепнула она, снова испытывая чувство стыда. Ей не нужно было недооценивать Игоря. Нужно было просто попросить Смельчакова воздействовать на сына, чтобы Макаров вообще больше не приезжал в этот дом. Но наряду с этим она испытывала дурацкое чувство: внутри будто возродилось то, что она ощущала к Игорю давно, когда ещё была несмышлёной девчонкой - восторг, восхищение, готовность пойти за ним на край света.
- А по-моему ты ни черта не понимаешь!
Валентин Николаевич ударил по стеклянному столику ладонью, прежде чем вскочить на ноги, и Лера испуганно отпрянула. Впервые она видела полковника в таком состоянии.
- Эй, пап. Осторожнее! Этот человек Кеннеди убил.
Игорь усмехнулся, будто всё случившееся было для него игрой, но по его потемневшему взгляду Валерия видела, что он тоже на взводе.
- А ты вообще молчи! И говорить ты будешь только когда я разрешу. Это ясно?
- Ясно-ясно! Молчу. - Макаров снова усмехнулся, вынул сотовый из кармана джинсов и погрузился в чтение бог знает чего.
- Хорошо. - Смельчаков прошёлся по гостиной вперёд и назад, пока Лера так и продолжала сидеть, вжавшись в спинку дивана. - Значит, преследователей вы не видели? Машину описать сможете?
- Я бы описал, но мне велено молчать.
- Игорь…
- Окей-окей. Шевроле Тахо, год выпуска, ну, скажем, 2010. Номера помню смутно.