Он пытается сделать серьезное лицо.
– Нет, если хочешь от меня ответов.
Его имя – лишь крохотная часть его, но она принадлежит лишь мне. Я утыкаюсь носом ему в грудь, а он приподнимает мой подбородок. Его взгляд при этом полон серьезности.
– Мне жаль, насчет твоей мамы.
С трудом сглотнув, я произношу:
– Спасибо.
Блу подается вперед и касается своими губами моих. Он не пытается ими шевелить или протолкнуть язык внутрь. Мы просто застыли в таком положении, губами к губам, смешивая наше дыхание.
Когда я отстраняюсь, его лоб соприкасается с моим.
– Почему ты это сделал? – шепчу я.
В этот раз мне не пришлось произносить вслух все.
– Потому что он назвал меня Юджином, – с серьезным лицом говорит Блу.
Хоть это и неправильно, но я смеюсь. Он единственный, кто заставляет меня смеяться
– А если серьезно.
Выражение его лица становится жестким.
– Все очень просто. Люди снаружи... судьи и присяжные. Они не знают всей правды. Убить или быть убитым, и черт меня побери, если я позволю кому-нибудь меня тронуть.
У меня перехватывает дыхание. Очень жаль, что у меня нет подобной уверенности.
Если бы у меня была такая сила.
– Почему ты не за решеткой?
Блу пожимает плечами.
– Я несовершеннолетний, плюс присутствовали смягчающие обстоятельства. Они так это называют... смягчающие обстоятельства.
– М-м, – произношу я, не особо понимая.
– Меня избивали, что и было задокументировано соцработником. По этой причине мое дело шло как самозащита. Мне всего лишь надо ни во что не ввязываться до восемнадцати лет. Затем я могу уехать из этой дыры. И никогда больше не возвращаться.
Я опускаю взгляд, вырисовывая круги на его серой футболке и чувствуя его спокойное сердцебиение. Он хочет вырваться из этой дыры. Конечно же, он этого хочет.
– Ох.
– Думаешь, я причиню вред тебе? – мягко спрашивает Блу.
– Нет. – Я сглатываю комок в горле.
От его улыбки по моей спине пробегают мурашки.
– Тогда ты и правда меня не знаешь.
На самом деле, я его не так хорошо знаю. Он задает много вопросов обо мне... о моей истории и приемных семьях, о любимых фильмах и какое мороженое мне нравится. Касабланка и мятное мороженое с шоколадной крошкой.
Он не особо разговорчив о себе. Все, что мне известно, это его доброта ко мне и желание защищать, ничего не прося взамен.
– Нет, – уже тверже говорю я. – Ты бы никогда не сделал мне больно.
– А так хочется.
Он просто дразнится. Проверяет меня. Это то, что я говорю самой себе. Хотя возможно, что он наказывает меня за то, что осмелилась напрямую спросить его о слухах.
– Я не верю тебе, – говорю я. Мой голос звучит храбрее, чем есть на самом деле.
– Не веришь? – Блу лениво изучает взглядом мое тело, начиная от моей руки, перекинутой через его грудь, заканчивая на моей ноге, согнутой на его колене. – Ты понятия не имеешь, что творится в моей голове по ночам. Что я вытворяю с тобой в своих снах.
У меня перехватывает дыхание.
– Например?
Ощущение, будто своим взглядом он сквозь одежду может разглядеть само мое естество – напуганное и возбужденное от его слов.
– Например, как я нагибаю тебя и беру сзади. Как связываю так крепко, что могу делать с тобой все, что хочу.
Моя кровь бежит в бешеном ритме. Блу силен и жесток... он даже не скрывает этого. Я же полностью скована, мои конечности сплетены с его, словно в паучьей ловушке.