— Угроза в письме как-то связана с делами брата. Там может быть все, что угодно. Но о каком договоре идет речь, непонятно. Может быть, позвонить Мите? Что-нибудь посоветует…
— Нет, обсудите ситуацию по приезду. Теперь же собирайся. Завтра с утра оформи увольнение. А мне надо вернуться в офис. Сделать пару звонков.
Он заторопился и ушел.
Мила сказала Жанне, обсуждая совет Кирилла:
— Хватит! Нагостились! Пора и честь знать! Оставила брата одного так надолго. Почему он не отвечает? Как бы мне не опоздать!
— Обратись к Мите. Он обязательно тебе поможет все выяснить.
— Ты оставайся и не беспокойся за меня. А если соберешься домой раньше, чем я разберусь с делами и вернусь, то Кирилл все сделает: посадит тебя на поезд, а я встречу.
— И как жить будем?
— Да ладно, что об этом сейчас думать! Крыша над головой у нас есть, — она вернулась к больной теме. — Хоть бы с Димкой все было в порядке.
Утром приехал Кирилл. Вызвал ее на крыльцо корпуса и передал приобретенный билет. Сказал, что переговорил с Корейцем. Мила с надеждой спросила, сможет ли он приехать вместе с Жанной. На что он резко ответил:
— У меня нет особого желания да и возможности возвращаться в родной город в ближайшее время.
Она вздохнула, лучше бы не спрашивала.
Он смягчился и добавил:
— Я приду на вокзал проводить тебя. Может быть, будут новости от Корейца, и я смогу рассказать, о каком договоре писал аноним. Что он имел в виду.
Эти его слова неприятно поразили Милу. Глядя вслед удаляющемуся Кириллу, она поняла: он знает больше, чем содержалось в послании для нее. Вполне вероятно, что и писали-то, в первую очередь, для него.
Глава 12
Кирилл сдержал обещание проводить Милу. Он отвез ее на вокзал. Вместе нашли купе, он устроил ее чемодан. Они вышли на перрон.
Все-таки очень приятна мужская помощь и забота друга. Она могла считать его другом. Особенно благодарна была за его заботу о Жанне. Та уж очень долго была подавлена из-за своей беспомощности после выхода из комы. Куда подевались ее уверенность в себе и жизнерадостность?
Оживать Жанна стала лишь с появлением Кирилла. Как ребенок, была благодарна за принесенные им сладости, фрукты, за мелкие, ничего не значащие подарки. С интересом слушала его рассказы, смеялась над его шутками.
Да, он умел дружить. И сейчас стоял рядом, озабоченный отъездом Милы. Было видно, что огорчен, и огорчение свое показывать не стеснялся.
Она напомнила ему об обещании просветить ее насчет договора, упомянутого в анонимном письме.
То, что она услышала, повергло ее в шок.
— Да, должен рассказать о том, что я скрывал от тебя. Ты должна понять меня. Дело в том, что после твоего похищения я вынужден был пойти на уступки конкурентам Ивана Захарова. Надо было освободить тебя. Они хотели, чтобы я предал Ивана, прекратил наш договор о совместной работе. И объявили свое требование — через посредника: если я не уеду из города, то пострадают мои близкие люди. Это была устная угроза. Прежде всего, они угрожали тебе. Других близких у меня нет. Мне пришлось заключить этот негласный договор с людьми, которые не гнушаются подобными способами.
— И они вновь угрожали мне? Им недостаточно было похищения!
— Да и мне пришлось пожертвовать складывающимися отношениями с Захаровым. Что касается тебя… Я считал, что если мы расстанемся навсегда, то никто не пострадает. А в Москве… я не думал, что угрозы будут действовать за пределами нашего города. Но они, видимо, так не думали и посчитали, что я нарушаю договор. Получается, они следили за мной или за тобой. Угроза в анонимном письме адресована мне. Ругаю себя, что стал встречаться с тобой, что ты напугана и вынуждена менять свои планы… Но сейчас я сделал все возможное, чтобы они не привели в действие свою угрозу.
Мила поняла, что она была права в своих предположениях. Письмо предназначалось не ей, а ему.
— Почему ты мне раньше не рассказал? Я же тебя спрашивала, а ты ничего не хотел объяснять.