Натянутая улыбка медленно увяла. В уголке губ дернулся мускул. Я довела железобетонную Ренату до нервного тика? Могу себя поздравить.
Она встала – медленно, шатаясь, но грозно. Глаза стали бешеными.
– Как ты смеешь?! Если бы не ты… я бы вышла за него замуж! И что я получила? С моим женихом три года живет потаскуха!
– Полегче.
Она зашарила по столу, царапая длинными острыми ногтями полированную столешницу, наткнулась на кружку и швырнула в стеклянный шкаф. Стекло с грохотом обрушилось и Рената заорала:
– Как я тебя ненавижу! Дрянь! – макияж раскис на разгоряченном лице, от носа к губам пролегла глубокая складка.
Она оказалась старше, чем я думала. Одногодка Эмиля, если не больше.
– Сколько тебе лет? – вырвалось у меня.
Она упала обратно в кресло и разрыдалась, вцепившись в ручки и глядя в пол – как маленькая девочка. Потом испуганно провела по щеке и схватила сумку. Я думала, она позвонит охране и меня выкинут отсюда, но Рената достала зеркальце и вгляделась в отражение.
Мне стало смешно.
И эту женщину я боялась? Когда я такой стала? Ах да, сразу, как Эмиль сломал мне характер.
– А я тебя помню, – вдруг сказала я.
Ее истерика вызвала смутные воспоминания. В подсознании мелькнуло что-то темное и забытое.
…Мягкий приглушенный свет и профиль Эмиля в этом свете. Смех, хрустальный звон бокалов и запах хорошего табака. Из-за причудливой игры света и тени его профиль кажется то мягче и чувственней, то резким, с грубыми чертами лица.
Я смотрю через весь зал, Лазарь что-то говорит, но я не слышу. Я не знаю, с кем Эмиль, но вижу женскую ладонь на его руке. Он говорит, смеется, тянется бокалом к ее бокалу. Я наблюдаю весь вечер, пока Лазарь не наклоняется со словами:
– Хватит пялиться.
Я увидела ее, когда они уходили – красивую и изящную. За километр от нее пахло успехом и отменным вкусом во всем.
Тогда я позавидовала Ренате в первый раз.
– Ты изменилась.
– Да пошла ты, – грубо повторила Рената.
Она уже взяла себя в руки и торопливо поправляла макияж. Я пожала плечами, мне что, извиниться? Не дождется.
– Ты знаешь, где Эмиль? – спросила я.
– Не знаю, – она на секунду оторвалась от туши. – Он был у меня, да. Но позавчера уехал, домой, как я думала. У тебя надо спрашивать.
– Ты не врешь?
– Зачем? – она убрала косметику и облокотилась на спинку кресла, закинув ногу на ногу. Спокойные глаза, отточенные движения – надела свою привычную маску.
– Ты дала ему номер телефона, – я достала стикер и протянула. – Помнишь такое?
Она повертела листок.
– Ну и что? – Рената прищурилась. – Ты что, его знаешь? С чего это ты заинтересовалась этой бумажкой?
– Допустим, знаю. Зачем ты давала Эмилю его номер?
– Не помню, это было давно. Если ты решила подружиться с этим парнем, Яна, то не стоит. Даже несмотря на всю боль, что ты мне причинила.
– Я ни в чем не виновата и ты это знаешь, – парировала я. – А что с ним не так? Он что, у тебя наблюдается?
Рената серьезно кивнула, и мне стало не по себе.
– И что с ним?
– Это не твое дело. Держись от него подальше или я расскажу Эмилю.
– Да ладно, я тебя на слабо беру, – я усмехнулась. – Как еще узнать, чей это номер? В бумагах Эмиля только он был записан твоей рукой.
Я не зря посещала театральную студию – она поверила, хотя я облилась потом от страха.
– Убирайся к черту, – скривилась она.
– Последний вопрос… – я просто не могла уйти без шпильки. – Долго вы с Эмилем водили меня за нос?
– Ты даже не настоящая жена, охотница недоделанная! За нос ее водили. Не надо свой нос совать куда не просят!
– Тебе паспорт показать? Там стоит штамп о регистрации брака.
– Он меня любит!
– Рада за тебя.
Рената зло прищурилась. Не такого ответа она ожидала. Может, хотела уесть, может, еще что-то. Она ведь не рассчитывала, что я начну ревновать?