— Конечно, — вздохнула Клара.
Отец огляделся вокруг, и мы с Лэнсом отступили к деревьям, когда он потащил ее в сарай. Я посмотрел на Лэнса, гадая, слышит ли он еще что-нибудь из того, о чем они говорят, но он разочарованно покачал головой.
До меня донесся слабый звук скрежета камней, но прежде чем я успел спросить Лэнса, слышал ли он это, он бросился прочь от меня.
Я выругался под нос, бросившись за ним, и осторожно направился в сарай.
— Они ушли, — прорычал Лэнс из темноты, и я привлек своего внутреннего Дракона, чтобы обострить зрение.
Я заметил его, стоящего в тени у каменной двери, которая, похоже, вела в старый погреб или, возможно, туннель.
— Они спустились туда? — спросил я, подходя к нему ближе.
— Да. И он запечатан магией твоего отца. Нам ни за что не прорваться сквозь нее.
От его слов у меня по позвоночнику пробежала дрожь, а челюсть свело. Что бы отец ни планировал с Кларой, не похоже, что сегодня мы узнаем правду об этом. Но вопрос оставался открытым. Какого черта она была ему так нужна, что он пошел против всего, за что выступал, и предложил взамен свою кровь? Это просто не имело смысла. Но если судить по лицу Лэнса, я был уверен, что мы не прекратим копать, пока не выясним это.
Лэнс Орион
Что-то закралось в душу моей сестры и испортило ее. Все, за что она выступала, было вычеркнуто, и я подозревал, что в основе этого лежит власть. Фейри нередко становились Ганниблом Лектером ради власти. Это было в нашей крови, в наших генах. Мы были созданы для того, чтобы прокладывать себе путь к вершине пищевой цепочки, разрывать, рвать, терзать, царапать и бороться. Даже наименее изобретательные из нашего вида хранили в сердце это желание. А моя сестра поддалась этому желанию полностью, вплоть до отказа от своей морали. Темная магия может увлечь человека властью. Я боялся, что она стала наркоманкой, а он сейчас предлагает ей один из самых манящих источников власти в Солярии. Но что взамен?
Я не мог позволить ей так просто уйти. Я ее брат. Ее надежная опора. И я не собирался позволить ей стать жертвой ложной доброты и щедрости дяди Лайонела. Отец Дариуса не был филантропом, предоставляя кровь Вампиру. На самом деле, судя по тому, что Дариус рассказывал мне о нем, этот парень не пожертвовал бы и крошки мышке, не говоря уже о силе для своего собрата-фейри.
Я скатился с кровати в башне Эир, осторожно перешагнул через Дариуса, который спал на полу, и направился к своему шкафу. Ветер трепал ставни на большом вертикальном окне в моей комнате, летняя буря билась о них, пытаясь сломать засовы.
Открыв шкаф, я достал деревянную коробку, спрятанную под грудой пиджаков, и положил ее на стол. Сила зажужжала в моей крови, когда я открыл ее и обнаружил кучу коллекционных карточек Питбола. Я проигнорировал их, открыл потайное отделение в основании и достал четыре резные кости, которые были спрятаны там. На каждой из них был выгравирован символ стихии, и энергия внутри них потрескивала в ожидании. Мои собственные стихии воздуха и воды сплетались друг с другом в моих венах, моих органах, оживая от обещания произнести заклинание.
Я убрал кости в карман вместе с клинком из ящика стола, а затем пнул Дариуса по ноге, чтобы разбудить. Он сердито хрюкнул, и я ухмыльнулся, глядя, как он садится прямо с прищуренными глазами.