Андрея я с того памятного вечера не видела. Ни звонков, ни смс-ок. Молчание по всем фронтам, и я с головой ушла в работу.
Каждый день я засиживалась в офисе допоздна. Охранники меня чуть ли не силой выводили с рабочего места, а я работала, не жалея сил. Дома меня никто не ждал, и в какой-то момент я поймала себя на мысли, что жду звонка или смс-ку, где меня снова упрекнут в том, что я опаздываю. Мне этого чертовски не хватало!
И вот вроде ходишь, улыбаешься, шутишь с коллегами, они тебе какие-то идиотские истории рассказывают, а потом запираешься в своём кабинете и работаешь, пока буквы на мониторе не начнут сливаться в одно большое чёрное пятно.
А ночью, когда все спят, смотришь на потолок и понимаешь, что в душе то у тебя пустота и как ты не стараешься, заполнить её ничем не получается. По тысячу раз проверяешь телефон, но там ничего. Ни от Жени, ни от Андрея. Становиться так горько, что хоть на стенку лезь.
Один раз чуть не отправила смс Жене с просьбой приехать, но вовремя остановилась. Мы столько наговорили друг друга в последнюю встречу, что лучше вообще забыть о нём. Вот только не получается. И я точно знаю, что не буду делать первый шаг. Я слишком гордая для этого. И пусть мне будет хреново! До этого уже никому нет дела.
На работе у меня была крепкая дружба лишь с Верой. Она забегала ко мне порой после окончания рабочего дня. Мы выпивали по чашке чая, а затем она убегала на своё место, у двери кабинета начальника, который тоже постоянно задерживался допоздна. И когда сегодня в кабинет заглянула Вера, я просматривала верстку книги. В конце недели она должна уйти в печать.
Вера зашла с подносом в руках. Две белые чашки на блюдцах, сахарница и небольшая горка конфет. А сама Вера напевала какую-то песенку и вообще была в хорошем расположение духа, и чуть ли не танцевала с этим подносом у меня в кабинете.
Она опустила поднос на край моего стола и пододвинула ко мне чашку, подмигнула.
Я следила за ней с подозрением.
– Ты подлила мне в чай яд и теперь радуешься? – спросила её, пробуя чай на вкус. Вроде нормальный.
– Неа, – отрицательно помотала она головой. Её короткие волосы сегодня были зализаны до невозможности, как будто корова языком облизала.
– Шеф помер? – попытка номер два.
– И снова мимо, – довольно ответила она.
– Тогда… почему ты в таком хорошем настроении?
Мне аж завидно стало. У меня такого прекрасного настроения уже как месяц не было.
– Я тут на собеседование ходила, – шепотом сказала она и улыбнулась.
Во дела! Я аж проснулась от таких новостей и усталости как не бывало.
– Ну? – я была в нетерпении.
– Меня взяли! – завизжала Вера и ко мне полезли обниматься.
Подруга была ну очень высокая. Я ей в подмышки дышала и чувствовала себя коротышкой, когда она меня обнимала. Просто комплекс неполноценности какой-то, и каблуки не спасали.
– Поздравляю! – я действительно была рада за подругу. Она была достойна большего, чем быть девушкой на побегушках. – А начальник в курсе?
– Неа, – она помотала головой, – завтра утром обрадую.
– Это правильно. Не надо себе сегодня настроение портить.
Мы улыбнулись друг другу и съели по конфете.
– Две недели! Две недели и я буду свободна, Кэт! – Прорвало её, как будто мы вовсе и не чай пили. – Представляешь? Я на этого козла целых два года угробила! И спрашивается зачем?
– А куда уходишь то?
– В «НефтьПром» в пресс-центр, начальником отдела!
– Ого! – сказала я. – Ты теперь у нас крутая шишка будешь?
– Ага, – кивнула она. – Только там говорят коллектив ещё хуже, чем у нас.
– Ну, тебе не привыкать, – ответила и сделала глоток чая. – А с чем чай?
– С валерьянкой, – отмахнулась Вера, рассматривая свои ногти.
– А я-то думаю, чего мне так спокойно… и даже не бесит ничего, – пыталась я пошутить, потому что девушка весьма грустила.
– И ты тоже уходи, Кэт! – вдруг сказала она, я подавилась чаем.
Ещё одна.
– Серьезно, Кэт, уходи! – говорит она. – Игорь Андреевич как тот дракон из сказки, только вместо золота у него работа. И сколько бы ты не работала, ему всегда будет мало. И дальше будет только хуже. Чем лучше работник, тем больше он над ним издевается, выжимает из тебя все соки, а потом выбросит на улицу, потому уже будешь просто не в состоянии работать.