Бандиты были мертвы. Да, она не имела права убивать, но при виде бездыханных тел не почувствовала ни сожаления, ни страха, ни отвращения — лишь лёгкое удивление к тому безразличию, которое у неё вызвала эта картина. Словно бы она прошла ритуал единоцелостности и концентрации, случайно, сама того не заметив. У её ног лежали не убитые ею люди, но останки: как сухие ветви, опавшие листья или… грибы, вырванные из питающей их грибницы, — несъедобные и потому совершенно бесполезные грибы.
Однако кое-кто из компании «рыцарей» всё же остался жив. Это был юноша. Благодаря собранным в хвост длинным и несколько поредевшим надо лбом волосам да круглым очкам на носу он выглядел немного старше и производил впечатление высокой учёности. На его плечах лежал запылённый и покрытый заплатками плащ. Кольчуги не было видно, только изрядно поношенная синяя ряса облачала невысокую фигуру. На шее юноши наёмница заметила знак солнца. «Мракоборцы носят на шее такие картинки», — вспомнила она.
Молодой мракоборец сидел на коленях поодаль и, то и дело хлюпая носом, с настоящим боевым азартом что-то записывал на листах бумаги. Заметив её взгляд, он подскочил на ноги. Дженна насторожилась, но, вопреки её ожиданиям, юноша не взялся за оружие — да, кажется, оружия у него и не было — и даже не выпустил из рук перо и бумагу.
— О, уважаемая незнакомка! — снимая очки и неловко кланяясь, воскликнул он на каком-то сильно видоизменённом энсоларийском языке и вдруг сложил пальцы особым образом и обрисовал вокруг себя нечто вроде круга. — Я прошу у Вас прощения за то, что не сумел повлиять на недостойное поведение этих… — мракоборец окинул презрительным взглядом тела разбойников. — Понимаете, они конфисковали мой меч…
— Ага, — безразлично ответила Дженна, рассматривая простенькое волшебство, которым он окружил себя взмахом руки. — Не пугайся. Я не причиню тебе вреда… — голос её прозвучал так холодно, что она и сама себе не поверила.
— Грѝго Ва̀га из Но̀рджа, — представился юноша простуженным голосом. — Я носитель истины Единого, Его смиренный слуга и…
— …Ты монах Единого, — договорила наёмница, глянув на его плащ, хранивший следы тёмно-синей краски. — И писака… Но почему ты говоришь на таком ломаном наречии?
— Я мракоборец по прозвищу Печальный, — с гордостью сказал он. — Я следую зову сердца! Я слышу, что Вы говорите на чистом энсолорийском… Но ведь мы находимся на северной стороне Аркха. И здесь моё ломаное, как Вы выразились, наречие — это действующий гиатайнский язык, один из законных внуков онемевшего Альтира.
Дженна вдруг сама онемела. Как она оказалась за Аркхом?! Как покинула Энсолорадо и попала в Свободные королевства?
— Надеюсь, ты следуешь зову сердца не так, как делали это бандиты? — усмехнулась наёмница, взяв себя в руки.
— Монашеский обет я чту, как и прежде, — поспешил заверить её юноша. — Мой долг — нести сердцам людей истинные ценности Единого! Возможно, Вы знакомы с моими произведениями? Лучшие работы хранятся в нескольких библиотеках… в монастырских библиотеках, — он замялся. — Хотя нет, конечно, Вы не знакомы с ними. В монастыри же не пускают фей… Простите, я не расслышал Вашего имени.
— Дженна, — видя его смущение, девушка постаралась улыбнуться.
— Просто… Дженна?
Наёмница тяжело вздохнула. Обманывать она не любила, но что сказать, когда ничего о себе не знаешь? Подтвердить догадки других людей! Согласиться с тем, что они в ней видят, смириться и принять себя такой, какая она есть, — феей.
— Дженна из… Фиалк…мундса, — помедлив, буркнула она.
— А это случаем не в районе Ойро? — мракоборец поднял вверх указательный палец, но заметив, что собеседнице этот вопрос не понравился, поспешно продолжил: — Никогда не слышал. Очень… рад нашему знакомству.
Он поклонился, надел на нос очки и принялся рассматривать девушку так пристально, словно бы увидел какую-то чудну̀ю зверушку. При этом его голубые глаза то расширялись, то сужались, демонстрируя бурный мыслительный процесс.
— Хочешь присоединиться к ним? — Дженна указала взглядом на трупы, поправляя порванное на груди платье.
— О, простите! — Григо Вага сделал шаг назад.