Уже горели фонари вокруг усадьбы Татьяны, когда подъехал Антон и оставил коня на привязи подальше от ворот. С бешеным биением сердца он спрятался за высокими кустами. Он заметил медленно передвигающиеся по саду тени.
Странным казалось, что кто-то будто крадётся к дому всё ближе и ближе. Кто-то, кто не живёт здесь, а пытается проникнуть для совершения давно задуманного. Именно так подумал Антон, уже мысленно приготовившись броситься следом и помешать их планам.
Как по зову его души от дома показались стремительно приближающиеся мужчины в форме и плащах. Тут же звон шпаг зазвенел между неприятелями и охранниками дома. Быстро перелез Антон через забор да встал на сторону охраны, отвлекая несколько человек на себя.
-Не всех убивать! - прокричал кто-то из дома, выбежав и выстрелив из оружия в небо.
-Пусти! - послышался женский выкрик, на что Антон оглянулся, чуть не получив от взмаха шпаги нового напавшего противника рану.
Заметив разодранный рукав своего камзола, он с озверением ударял по шпаге врага и с разворотом неожиданно пронзил его насквозь. Тот замертво пал на землю, и Антон побежал скорее к дому, на пороге которого виднелась борьба двоих.
-Пусти, изверг, - пыталась выкрутиться из крепких объятий неприятеля Татьяна, не выпуская из руки шпагу, но пока Антон бежал к ним и уже отчётливо всё видел, рука Татьяны была вывернута и оружие со звоном пало на ступени.
Оттолкнул неприятель Татьяну упасть и тут же принял удары напавшего Антона на себя. Они бились, не веря своим глазам, что видят друг перед другом давно ненавистного человека. Судьба наконец-то подтолкнула их друг к другу, дала шанс расквитаться, вылить злость.
-Боже, - перекрестилась, ошарашенно уставившись на Антона, Татьяна.
Придерживаясь о стену, она поднялась и взглянула на лежащую на ступени шпагу. Только не успела схватить её. Бившийся с Антоном её супруг откинул шпагу ногою подальше. В тот момент Антон с выпадом выбил его шпагу из рук да вот-вот и пронзил бы его, как кто-то молниеносно примчался позади и рукояткой ударил по голове.
Антон пал в бесчувствии на ступени, скатившись по ним к земле, где и остался лежать. Всё, что помнил, когда стал приходить в себя — крики, шум и потом тишина да совершенная темнота. Боль в голове, звон в ушах и мокрые глаза ощутил Антон, приходя в себя.
Он с трудом осмотрел, где был: лежал на постели в хорошо освещённой солнцем от распахнутого окна спальне. Богатство, уют. Аромат цветов за окном. Свежий ветер, тепло которого ощутилось, когда дверь в комнату открылась.
-Ещё не пришёл в себя? - вопросил тихо вошедший отец Татьяны, и она, сидевшая перед зеркалом в терзающих её мыслях, молвила:
-Нет... А Ты? - оглянулась она с волнением. - Тебе лучше? Я так боялась, папенька! - резко вскочив, Татьяна попала сразу в объятия отца и разрыдалась. - Как ты лежал, и потом он... За что вас-то?
-Милая моя, - успокаивающе гладил отец её по голове. - Поймаем мужа твоего, расплатится за всё зло. Говорил же тебе, кто ещё пытается уничтожить тебя, как не он?
Отстранившись от отца, Татьяна отошла вновь к зеркалу и села. Взгляд её стал далёким, будто заманила мрачность да не отпускала.
-Что же ты так убиваешься? Не зря, видать, оказался здесь друг твоего сердца, - еле слышно сказал отец, бросив взгляд на лежащего в постели Антона, но тот был неподвижен, будто крепко спал.
Стараясь дышать ровно, Антон подглядывал за ними, чуть приоткрыв глаза. Пытался сложить все события в голове, но устал. Некая слабость владела им, не позволяя даже пошевелить пальцами. Он смотрел на Татьяну будто в полусне и слушал...
-Исчезнет вновь, - ответила, выдержав паузу, она, а рука коснулась письма, что лежало на столике, у которого сидела. - Такие чувственные строки написал, но не смею предположить, кому...
-При нём ещё что обнаружилось?
-Нет, - помотала головой Татьяна, и отец взял прочитать письмо.
-Ум мой не хочет подчиняться чувствам, - через некоторое время удивлённо стал он зачитывать. - Я принуждаю себя подчиняться и совершать совершенно не те дела. Вот, почему я вернулся... Лишь твоё присутствие вернёт меня к жизни, которую потерял столь давно. Пусть остаток жизни промелькнёт, как молния, если окажемся в объятиях друг друга. Наша трагедия трогательная и оригинальная останется лишь для нас. Пусть она будет наполнена неимоверно трудными колебаниями прошлого. Эти трудности нас всё больше и больше воспламеняли к тому, к чему пришли. Оставляю дальнейший выбор нашей жизни тебе...
Вернув дочери письмо, отец молчаливо покинул спальню и закрыл дверь. С выдохом Татьяна опрокинулась на руки на стол и зарыдала над письмом, не имея сил выдержать ту боль, что ощутила в себе...