Я хотела расположиться возле телевизора в соседней комнате, поэтому там уже стол накрыт скатертью. На кухне все в муке. Да и тесно здесь. А мне после коммуналки некомфортно в тесноте.
Телевизор включен. Влад располагается на диване, сосредотачивая внимание на том, как я сную из комнаты на кухню и обратно.
Овощная нарезка, зелень, тарелки с пельменями, столовые приборы, стаканы для воды. Привычно сервирую стол. Мать никогда не позволяла есть абы как. Завтрак, обед, ужин всегда только так.
– Сметана? Майонез? – уточняю у свалившегося на мою голову небожителя.
– Что? – переспрашивает.
Чем он занимается? Опять разглядывает?
– Пельмени с чем будешь? Со сметаной или с майонезом?
– Со сметаной.
Происходящее сейчас в этой квартире напоминает какую-то сюрреалистичную картину. Так, что хочется себя ущипнуть. Или его?
– Садись, все готово.
Он пересаживается за стол, я устраиваюсь на своем месте. Халатик снова разъезжается, но ему не должно быть видно. Оставлять его одного, чтобы переодеться не хочу. Я ему не доверяю.
Я принимаюсь за еду, так как сильно проголодалась. Наблюдаю за мужчиной. У него безупречные манеры. Да и весь он – идеальный. Если бы не характер.
Холодов поливает пельмени сметаной, посыпает зеленью. Осторожно пробует первый.
Так и тянет подколоть.
– Вкусно, – отмечает задумчиво.
– Приятного аппетита, – выговаривая это, изо всех сил пытаясь, чтобы голос не звучал ехидно.
– Тебе тоже.
Вот у него не звучит. Завидую такому умению владеть собой.
По мере того, как теплая пища попадает в желудок, и правда, добрею. Уже не хочется откусить гостю голову.
Сложившаяся ситуация крайне любопытна.
И я мучаюсь – что же последует дальше?
Трапеза проходит мирно. И Холодов, если и смотрит, то на мое лицо. Задумчиво.
Ловлю себя на мысли, что такими темпами он и до ужина досидит.
– Чай, кофе будешь?
– Кофе черный, две ложки сахара.
Кофе варю в турке. У меня такой заскок. Себе ставлю чай. Убираю со стола. Приношу Владу его кофе, себе чай. И лимонный кекс.
– Будешь?
– Буду, – не ломается, – Сама пекла?
– Да.
– Надо же, какая мастерица, – вот теперь голос звучит насмешливо.
Раздраженно его оглядываю:
– Тебя что-то не устраивает? Объелся?
– Не злись.
Отламывает чайной ложкой кусочек кекса, отправляет в рот. Видно, что ему нравится.
– Касьянова мне звонила, – отхлебывает бесшумно кофе.
Он серьезен и задумчив.
– Мы с ней поговорили. И я решил, что погорячился. Так что завтра можешь вернуться на работу.