— Я... да? — пробормотал я. Затем закрыла глаза. — Да. Все будет более чем хорошо.
— Прекрасно.
И одним сильным и быстрым объятием позже я была освобождена и оставлена там, наблюдая, как Лукас повернулся и пошел в направлении кухни, как будто ничего не произошло.
Он открыл ящик и вытащил сковороду.
— Я думаю о фриттате(итальянская яичница, которую готовят с начинками из сыра, овощей, колбасы или мяса), соседка. Потом у меня есть пара идей для чизкейка с белым шоколадом, который я так хочу попробовать.
С головой и грудью, пытающейся обрести самообладание после его приступа объятий, мне потребовалась пара секунд, чтобы заставить мои голосовые связки работать.
— Звучит неплохо.
— Розалин Грэм, — сказал Лукас, открывая холодильник. — Твое отсутствие энтузиазма просто ужасает, — он вытащил яйца в картонной упаковке и несколько овощей, затем повернулся и окинул меня тяжелым взглядом. — Ты сомневаешься в моей фриттате и, что еще хуже, в моем чизкейке из белого шоколада, — он направил венчик в мою сторону. — И я принимаю вызов. Ты просто подожди и всё увидишь. Тебе все понравится.
О, мне не нужно было ничего ждать и видеть.
Я начинала понимать, что, когда речь идет о Лукасе Мартине, есть шанс, что я не найду ничего, что мне не понравится.
И, что было намного, намного хуже, ничего, что бы я не полюбила.
***
Мы уже собирались начать третью подряд серию нашего сериала — так Лукас называл его — когда Netflix решил прервать нашу импровизированную вечеринку.
ТЫ ВСЕ ЕЩЕ СМОТРИШЬ? Мой временный сосед по комнате усмехался, читая сообщение на экране перед нами.
— Конечно, мы все еще смотрим. Они только что убили одну из главных героинь, и без этого чертова волшебного лекарства, которое они только что потеряли из-за какой-то дурацкой игры разума, она не скоро вернется к жизни!
Я захихикала, забавляясь его разочарованием.
— Я предупреждала тебя, — сказала я со своей стороны дивана, все еще с трудом веря, что он так влился в паранормальную подростковую драму. — Я говорила тебе не привязываться ни к одному из персонажей... — я замялась, пытаясь заглушить зевок. — Особенно к ней.
Я посмотрела на него и обнаружила, что он смотрит на меня.
— Ты устала?
Я хотела сказать «нет», но в этот раз не смогла остановиться, и мой рот широко открылся сам собой.
Лукас рассмеялся.
— Хорошо, Bella Durmiente(исп. Спящая Красавица).
Bella Durmiente.
Эти слова звучали как заклинание, созданное специально для моих ушей, манящее и отвлекающее, и я знала, что, вероятно, чувствую себя так только потому, что они исходят от Лукаса.
— Что это значит?
— Спящая красавица, — перевел он, и прежде чем я успела это осознать, Лукас потянулся в мою сторону.
В одну секунду он был прямо там, в своем углу, сидя на безопасном, консервативном расстоянии в три фута, а в следующую — он сократил расстояние, и его грудь прижалась к моему боку.
Первое, что я заметила, это то, насколько он теплый на ощупь. Следующее, что меня поразило, был его запах. Соленый, мыльный, свежий. Неоспоримый запах Лукаса в том смысле, который я не могла объяснить или понять, как я упустила раньше, когда он прижимал меня к себе, словно не мог удержаться. Но теперь это было все, о чем я могла думать. Все, что я могла чувствовать.
— Эмм, Лукас? — я заикалась, пытаясь задержать дыхание, чтобы не вырыть себе могилу еще глубже, потому что, черт возьми, как он мог пахнуть так, так чертовски хорошо. — Что ты делаешь?
Он вытянулся надо мной, как будто искал что-то где-то с другой стороны.
— Лукас? — повторила я, мой голос был едва слышен.
Он переместился так, чтобы смотреть мне в лицо, приблизив наши носы на расстояние дюйма друг от друга.