Каково это, жить подобным образом?
Ванесса Латимер поражала его, как никто и никогда.
Всё, что она делала, каждый её жест привлекал Джона. Как она взмахивала густыми ресницами. Как быстро, словно воробушек, крутила головой, пытаясь рассмотреть всё и сразу. Его завораживало и успокаивало колыхание её юбок, пока она отважно продвигалась в глубь длинной комнаты, которая скорее напоминала коридор, тянувшийся через всю таверну.
Ванесса остановилась у маленького столика, на котором были аккуратно сложены письма и миниатюрные портреты женщин или детей. Как будто понимая, что ветхая бумага может рассыпаться в прах от одного прикосновения, её руки парили, как крылья бабочки, над исписанными листками в пятнах крови.
Он знал Ванессу всего ничего, и всё же понял, что она сгорает от желания остановиться и прочитать каждое слово, запечатлеть его в своей памяти.
Наконец она оглянулась на Джона, её взгляд таил в себе множество разных эмоций.
– Ты читал? – с надеждой спросила Ванесса.
К великому своему неудовольствию, Джону опять пришлось её разочаровать.
– Это, наверное, третий раз, когда в комнату принесли лампу, пока я бодрствую. Мне редко удавалось по-настоящему рассмотреть имеющиеся здесь предметы, а когда получалось, я искал вещи, которые могли бы принадлежать мне. Письма, которые писал мне брат Джеймс. Я никогда с ними не расставался, даже в бою. Они свидетельствовали о его храбрости и силе, о которых он даже не подозревал.
Ванесса издала звук, который выражал одновременно сожаление и восхищение.
– Интересно, их отправили ему обратно?
– Надеюсь, – вздохнул Джон, не желая зацикливаться на том, чего не мог проверить.
– Ты не видишь в темноте? – Казалось, её удивила сама идея.
Черты его лица смягчились, печальное выражение уступило место весёлой полуулыбке.
– Я призрак, а не вампир.
Ванесса закатила глаза, отмахнувшись от него без особого пыла.
– Откуда мне знать правила? Ты же паришь над полом и можешь проходить сквозь стены.
– К сожалению, я не могу видеть в темноте. – Или сквозь предметы. Например, сквозь её одежду.
Она что-то хмыкнула, проходя дальше по комнате. Внезапно её нога подвернулась, и Ванесса потеряла равновесие.
Джон машинально потянулся к ней, но она выпрямилась прежде, чем он смог как-то помочь.
Смущённо откашлявшись, она указала вниз и сконфуженно объяснила:
– Пол неровный.
Джон кивнул, сердце быстро-быстро билось в горле, мешая говорить.
Она вернулась к изучению сокровищ.
– Ты уверен, что ничего из этого тебе не знакомо? Сабля, может быть, шляпа? Или пуговица? – Теперь в её голосе проскальзывали нотки отчаянья.
Он покачал головой.
– Нет, ничего из этого мне не принадлежит. Хотя я узнаю некоторые предметы моих соотечественников.
Тех соотечественников, которых он оплакивал много лет.
Она провела руками по штыку, дотрагиваясь до острия.
– Ты сказал, что много спишь. Неужели это и значит... – Она неловко махнула рукой в его сторону.
– Быть мёртвым? – отрезал он.
– Я не хотела показаться бесчувственной.
Ванесса была очень чувственной. Во всех отношениях.