Данилов растерялся, не ладились у него отношения с Гошей. Как ни старался, не мог он подход найти к мальчику. Хотел Дину просить помочь, но она оказалась плохим помощником.
— Иди, только осторожно.
— Я что, маленький, чтобы вы меня предупреждали! — с вызовом произнёс Гошка.
— Передай бабушке, что как только я пойму что к чему, я ей позвоню. Договорились?
— Передам, — ответил мальчик и побежал к выходу из больницы, а Данилов поспешил в приёмную хирургии.
В кабинете никого не оказалось, а вот в процедурной дежурный врач собирался зашивать рану на голове у Дины.
— Добрый день, Дима, — обратился Данилов к хирургу. — Расскажи, что тут у моей супруги.
Дина всхлипнула.
— Да ничего серьёзного. Связки потянула в голеностопе да кожа от удара об стол лопнула. Сотрясения нет, Фёдорович проконсультировал, невропатолог очень приличный, он ей и БАС в своё время поставил, так что верить можно. Сейчас наложу пару швов, и забирай. Или сам зашьёшь?
— Лучше сам. Успокоительное дали? — Данилов прошёл к раковине помыть руки.
— Вкололи транквилизатор, — монотонно продолжал Дмитрий. — Как видишь, Диночка наша затихла и почти не плачет.
Данилов интуитивно почувствовал мазнувший по нему полный сочувствия взгляд медсестры. Мысленно поблагодарил её за то, что вслух она ничего не произнесла. Всунул руки в перчатки, взял в руки иглодержатель и пинцет, а потом наложил непрерывный внутрикожный шов, чтобы шрама не осталось. Когда всё было закончено и записано, подхватил жену на руки и понёс её к себе в ординаторскую. Дина молчала, лишь слегка обняла его за шею. Ему повезло: когда они оказались на месте, в ординаторской никого не было. Данилов уложил жену на диван и прикрыл пледом.
— Кофе будешь? — достал он из шкафа чашку для гостей.
— Гоша ушёл домой? — спросила она, не ответив на его вопрос.
— Да, ушёл. — Он щёлкнул пальцами. — Хорошо, напомнила, сейчас я Валерии Павловне позвоню, расскажу, что с тобой всё в порядке.
— Это ты называешь в порядке? — повысила голос Дина. — О каком порядке ты говоришь, я больше не могу ходить! До тебя, видимо, это не доходит!
Данилов, не обращая внимания на её выпад, размешивал в чашке растворимый кофе с молоком и сахаром. Потом принёс чашку с напитком и поставил на тумбочку около дивана. Сам же сел рядом с Диной.
— Ты будешь ходить, не знаю, сколько ещё времени, но будешь. И вот что я думаю по этому поводу — хватит умирать, пока ты живёшь. Ты можешь на меня обижаться, сердиться, но я обязан тебе всё сказать.