— Ей, блядь, тринадцать лет, — прошипел мне папа. — И она не твоя собственность.
— Ты не можешь остановить меня, — сказал я ему в ответ. — Что ты собираешься сделать, старик?
Я подошел к нему, и папа съежился в ответ. Я уже был намного выше, как и Кейд. Отец и мой брат всегда были близки. У них была связь, которой у меня не было ни с одним из них, и я постоянно ревновал.
— Я не позволю тебе причинить вред Джун, — решительно сказал он.
— О, да? — Я рассмеялся, нисколько не волнуясь. — Как ты собираешься это сделать? Ты ни хрена не можешь сделать, старик. Я моложе тебя. Сильнее тебя. Лучше, чем ты. И если ты, блядь, попытаешься помешать мне, получить то, что я хочу, я превращу твою жизнь в настоящий гребаный ад. Кто, черт возьми, знает… Может быть, в следующий раз я приду за твоей женушкой? Держу пари, Рэйчел хорошо выглядит, когда в ней нет ничего, кроме члена.
— Ты болен. — Побледнел отец, и я завелся, увидев неподдельный страх на его лице. — Ты больнее, чем я думал. Я должен был догадаться, что ты плохое яблоко…
— Да, и ты ничего не сможешь сделать, чтобы остановить меня, — с удовольствием напоминаю я ему.
— Я должен. — Он казался решительным, но я знал, что он ни черта не сможет сделать, чтобы положить этому конец. — Твой брат знает об этом?
— Кейд? — Я громко рассмеялся. — Этот кусок дерьма чертовски слеп.
— Ты чудовище. — Отец недоверчиво покачал головой.
— Я знаю. — Ухмыльнулся я. — И я собираюсь добиться своего.
— Нет, пока я имею к этому какое-то отношение. — Он смерил меня взглядом. Я не ответил на его взгляд, но его игра в гляделки продолжалась, пока он, наконец, не вздохнул и не потер виски. — Я собираюсь отослать тебя прочь.
— Отослать?
— Колледжи подальше от отсюда, — пробормотал он. — Так далеко, как только смогу найти.
— Но я вернусь, — злобно напомнил я ему. — При любом шансе, я вернусь.
— Я предупрежу Рейчел.
— И что она сможет сделать? — Рассмеялся я. — Она тоже не сможет остановить меня.
Отец обдумал мои слова, по-видимому, соглашаясь со мной. Но когда он снова посмотрел на меня, он казался преданным своему слову и что-то решил для себя.
— Тогда ты не оставляешь мне гребаного выбора.
— Нет? — Усмехаюсь, наблюдая, как он берет вазу с консольного столика в коридоре. — Ты собираешься составить цветочную композицию?
— Нет, — сказал он. — Я собираюсь отослать Джун прочь, если ты не прекратишь это. Я должен это сделать. Для ее собственной безопасности.
Мое лицо потемнело.
— Ты не можешь говорить это серьёзно.
— О, я чертовски серьезен, Паркер. Неужели ты думал, что тебе это сойдет с рук?
— Ты не отошлешь Джун.
— Я делаю все, что в моих силах, чтобы обеспечить ее безопасность.
— Ты не можешь заставить ее уйти.
— Я могу, и я сделаю это.