Гость стаи?
– Добро пожаловать, – пробормотала неискренне, повинуясь выразительной мимике матери. – Я Ада. Мой сын Лукас.
– Здорово, приятель, – завоевал он пару баллов симпатии, шагнув вперед (я напряглась) и предложив руку.
Мальчик пожал ее.
– Не знаю, как вы, а я проголодался, – похлопал Дарквилл себя по животу. –Составите компанию?
– Позже, – пообещала я, огибая его по широкой дуге.
Ужинать пришлось вместе: он отмахнулся от идеи накрыть в обеденном зале и пристроился с нами на кухне. Вел себя дружелюбно, так что пришлось вступить в общую беседу, отдавая дань уважения традициям гостеприимства. Итак описал себя как вечно странствующую сороку, любопытную до новостей и обычаев. Многословно и образно рассказывал о путешествиях по Азии и Европе, Африке и Америке, приковав внимание всех присутствующих. Лукас застывал с поднесенной ко рту вилкой, а себя я поймала на отвисшей челюсти – настолько завораживало повествование. Выбритый и отдохнувший он уже не внушал такого опасения, а под напором обаяния даже бдительность широко зевнула.
– Он классный, – возбужденно сказал мне Лукас перед сном. – Столько всего знает.
– Ложись, - отказалась обсуждать чужие достоинства. – Завтра предстоит непростой день.
***
На завтрак мама нажарила оладий (кулинарным талантом ее наделила сама природа, жаль только, держать ресторацию в нашем поселке невыгодно), я проглотила не меньше пяти штук. Итан, несмотря на ранний час, бодрствовал и вовлек Лукаса в соревнование по поеданию оладушек на скорость. Я впервые за долгое время любовалась счастливым выражением на лице сына: перемазанные вареньем губы улыбались, глаза сверкали, он смеялся.
Дарквилл отбыл первым, поблагодарив за трапезу. Я отправила Лукаса мыть рот и одеваться, а сама загрузила чашки в посудомоечную машину. Ощутив присутствие за спиной, резковато обернулась.
– Не дури ему голову, – отчитала сердито мать. – Если бы он знал о твоем статусе и прошлом позоре!..
Я не сразу сообразила, о чем речь, а осознав, глубоко вдохнула, чтобы не закричать. Тарелка сердито звякнула.
– Твой постоялец мне не интересен, – процедила сквозь зубы. – Бога ради, мама. Я не ищу покровителя.
– Под альфу же легла, – уколола она. – Я не потерплю разврата под этой крышей!