Теперь все закончилось.
Она стояла напротив в кабинете, который когда-то занимал отец, дрожа от понимания, к кому угодила. Хорошенькое личико с плавными чертами лица, пальцы цепляются за ткань платья, это гораздо лучше того шерстяного, в котором он увидел ее впервые.
Аластер пытался рассмотреть в ее позе страх и ненависть.
— Полагаю, на кухне было интересно, узнала много нового? — спросил он.
Пальцы девчонки так и остались перепачканы землей, она странно посмотрела на них, а затем спрятала руки за спину.
— Кое-что слышала, корри Аластер.
Заныло под ребрами, дракон в кривой усмешке выдвинул вперед челюсть, словно пытался расслабить. Мэй говорила не зло, голос не дрожал, она скорее просто излагала факты, прямые и упрямые, как углы мебели из темного дерева, что окружала их.
— Если хочешь, я могу оставить тебя в замке.
Он предложил ей спасение. Остаться в замке и на драконьих островах, искупить вину перед народом крылатых, но в то же самое время держаться от него как можно дальше. Ему тоже станет проще, снова привычное одиночество, тихий дом, где никто не осуждает, а чужие взгляды на улице можно просто заткнуть одной лишь усмешкой, но только не здесь. Здесь он обречен, среди знакомых стен, среди мебели, картин, людей, которые моментально отправляли в прошлое.
Теперь Мэй смотрела вперед, прямо на него, не отводя взгляда, не пытаясь казаться сильной или бесстрашной, а скорее просто изучая.
— Прошу простить меня за дерзость, вы предлагаете мне это, потому что считаете, что я не захочу остаться в услужении у убийцы?
Слова больно резанули, у Аластера дернулось лицо, как от удара. Он набрал в легкие воздух и протяжно выдохнул так, что из носа повалил пар.
— Не просто убийцы, а дракона, который убил своего брата, пытался украсть его невесту и забрал его силу.
Он злился, хотелось накричать, прижать ее к стене и попытаться напугать так, чтобы страх пронзил ее до кончиков пальцев. Она должна понимать с кем связалась. Еще этот жар, который овладевал им каждый раз, как девчонка оказывалась рядом. Кровь закипала в венах. Нет, конечно, не в одном конкретном участке тела и не метафорически. Он чувствовал огонь, что разрывал его, а еще магия в нем становилась сильнее, чего просто не могло быть.
Молчание вышло долгим. Аластер был терпелив, и давал Мэйгрид шанс на побег, несмотря на все в чем следовало бы разобраться.
— Вы в ответе за меня перед родом драконов, вы поручились, глядя в глаза королю, — сказала она. — Кто я такая, чтобы нарушать вашу клятву?
Аластер прикрыл глаза. Ресницы дрожали, он плотно сжал губы, девчонка сделала свой выбор, что ж он даст ей время передумать.
Для начала он отправил ее в комнату, которая отвелась для нее, этажом ниже, где располагался колокольчик на случай, если ему что-то понадобится. Хэмишу пришлось вытерпеть, когда он отчитал его, что Мэйгрид хотели поселить с остальными слугами, она его и должна находиться рядом. К тому же пришлось придать ей статус не просто слуги, а личной помощницы, чтобы оправдать отдельные покои и постоянное присутствие рядом, Хэмиш вытерпел и это. На его надменном лице не проскочило ни единой эмоции, кроме нетерпения и желания как можно скорее удалиться из покоев молодого хозяина.
Конечно, он в первую очередь подчинялся матери, лие Кенне. Это ее он оберегал с момента смерти отца, был правой рукой и неизменной тенью. Он считал себя вторым человеком в замке после лии Кенны, и ему казалось, что он имеет моральное право наказывать Аластера, за то, что тот причинил матери боль.
На следующее утро Аластер распорядился приготовить для Мэйгрид платье на выход в свет, позвать служку, которая поможет ей привести себя в порядок и до вечера оставил в покое. Ее не станут привлекать к работе на кухне или в другой части замка, просто будет сидеть в комнате и думать над тем, что произошло. У бедняжки должен быть шанс повернуть назад.
До этого времени он делал то, что обычно случается в каждый приезд в родовое гнездо. Они просидели с матерью в малой гостиной, общаясь исключительно общими фразами.
— Я слушала, ты был недавно при дворе короля?
— Да.