С каждым словом девушки выражение лица дракона менялось. Он хмурил брови и поджимал губы, но свечение по-прежнему стремилось вверх.
Ветер доносил обрывками ее слова: «я не успела».
— Мы что-нибудь придумаем, — Мэй различила слова Раймера по губам.
— Драгсих, — голос Эйлин ворвался в видение резким порывом ветра, от которого заныло под ребрами. — Он забирает магию… Ты не передаешь брату ничего, кроме жалких огрызков. Это я во всем виновата, прости меня… Просто разорви связь как можно скорее, пока амулет не высушил тебя до дна.
Он улыбнулся мягко, если не сказать нежно, словно она сказала смешную глупость, а ему понравилось.
Умоляю тебя, прекрати ритуал и сбежим.
Прости.
Это я во всем виновата.
Это из-за меня, я не знала, что это так далеко зайдет…
Я не хотела.
Я люблю тебя.
Из глаз Эйлин лились слезы, она почти задохнулась, когда Раймер ответил, что не может сделать этого, иначе Аластер умрет. Жизнь брата зависела от него прямо сейчас. Мэй чувствовала сожаление, упрямство и что Раймер все уже решил. Аластер справится без него, если что-то пойдет не так. Он поддержит мать и защитит его любимых девочек, он не знал ее дочь, но уже чувствовал, что готов принять.
— Ничего, мы разберемся после завершения ритуала. Сейчас я должен закончить, подожди меня.
Звуки снова исчезли, Мэй могла лишь судить по тому, как двигались губы Эйлин, что она умоляет дракона остановиться…
— Он убьет мою девочку.
Мэйгрид затрясло, словно ее обдало ледяной водой из ручьев, что бежали с холмов. Она знала, что все это твориться не сейчас, это уже случилось три года назад и ничего не изменить, но слезы хлынули из глаз, когда из вакуумного состояния до нее доносились обрывки чужих фраз, что звучали когда-то.
— Он убьет мою дочь, если я не принесу ему драгсих.
— Выход есть всегда, милая.
— Что ты задумал? Раймер, что ты задумал!
— Я люблю тебя. Ты ни в чем не виновата, Эйлин, я слишком счастлив, что встретил тебя.
Она кричала навзрыд, до хрипов и кашля, Мэй могла лишь заткнуть уши ладонями, чтобы прекратить это слышать.
Теперь она знала все. Раймер ей показал…
Когда последняя золотая искра оторвалась от купола и потерялась высоко под сводами башни, дракон снял драгсих с шеи и вложил в ладонь Эйлин, крепко сжав. Он еще дышал, когда видел силуэт, что растворился под сводом прохода. Знал, на что пошел и что сделал.
Это было его желание — защитить любимых.
Слеза все же соскользнула вниз, упав на пол, застыв в белесый камень, который толкали ногами, который нес ветер и судьба. Мэй видела себя со стороны, как она вытаскивает его из моря, как любовалась им и повязала на шею.
Вот что произошло.
Видение закончилось.
Мэйгрид думала, что ее стошнит, она упала на пол и зажала рот ладонью, но Аластер ее тут же подхватил и поставил на ноги. Он усадил ее на место, принес воды и со смирением заглянул в круглые зеленые глаза, как бока старушки Хоуп.
— Это было его решение, — сказала Мэйгрид, как только смогла отдышаться. Провела ладонью по рту. — Он знал, что должен спасти тебя, Аластер, и твою дочь, Эйлин. Он знал, что нельзя прервать ритуал, и знал, что если драгсих не высушит его до дна, то девочку убьют…
Повисло напряжённое молчание, во время которого Аластер отошел к стене и со всей силы ударил в нее кулаком, а Эйлин закрыла лицо ладонями, содрогаясь в молчаливой агонии.
— Даже сейчас он не показал нам имя того, кто отдал приказ… Раймер скрыл его от меня, чтобы Эйлин ничего не угрожало. Пожалуйста, Аластер, не пытай ее… Прошу тебя…