Они спустились с холма и медленно пошли по тропинке к домикам. Лера не понимала, зачем они так осторожничают, но спросить не решалась. Наверное, в осторожности была необходимость. И она убедилась в этом, когда Федя остановился и увлёк Леру на землю, прикрыв её голову ладонью.
— Тихо, — прошептал он. — Не шевелись.
Она услышала шум, будто ехала машина. Приподняв голову, Лера увидела светящиеся в темноте фары автомобиля.
— Чёрт, менты! — выругался Федя. — Дома осматривают. Ночью, конечно, не полезут, но с утра облаву устроят. Что-то они быстро зашевелились…
Лера не поняла смысл его слов, и попыталась спросить, но он, шикнув, решительно прижал её голову к молодой траве. Автомобиль проехал близко и, урча мотором, не спеша скрылся в темноте.
— Так, — глухо звучал голос Феди, — передвигаемся быстро. Ты держишь меня за пояс брюк и идёшь за мной. Если говорю — ложись, то падаешь и стараешься слиться с землей. Кладу руку на плечо — приседаешь. Я останавливаюсь — ты останавливаешься. Я бегу — ты бежишь. Ясно?
— Да! — выдохнула Лера.
— Тогда, пошли.
Она поднялась и вцепилась в пояс его штанов. Федя шустро пошёл к домику, где они останавливались, спрятав её скутер. Он шёл не быстро и немного странно — мелкими частыми шагами. В щель между сворками ворот он проскользнул боком, чуть сбавив ход. Зайдя за ворота, положил руку на плечо Лере и она тут же послушно присела. Федя стоял и прислушивался.
Не заметив ничего подозрительного, потащил Леру в сараюшку.
— Иди в комнату и собирай вещи, — сказал и пошёл не с ней, а в дом, открыв неприметную маленькую дверку.
Лера зашла в комнатушку.
«И что мне собирать?» — подумала она, забирая с кровати смартфон. — «Мои вещи у меня дома».
Она в нерешительности топталась возле кровати, пока не пришёл Фёдор с холщовым рюкзаком и большой сумкой. Внимательно взглянул на Леру, будто что-то оценивал. Ей даже стало не по себе от его взгляда.
— Барышня, снимай штаны, — вдруг категорично приказал он, и полез в сумку. Лера продолжала стоять, не шевелясь.
Он достал из сумки непрозрачный пакет. Удивленно взглянул на девушку.
— Ты чего? Снимай штаны, говорю!
— Не буду! — надулась Валерия и покраснела.
— Вот ты, ёпрст! Ты чего удумала? Не собираюсь я к тебе приставать, — Федя пренебрежительно сморщил нос. — Очень мне надо…
— А зачем тогда штаны снимать?!
— Переодеваться будешь, ё моё! — Федя кинул ей пакет. — Нам до базы сто километров. Неизвестно сколько нам пешком шагать, а ты и пяти километров не пройдёшь, — он опять полез в сумку и достал небольшую железную коробку. — Снимай, говорю!
Она в страхе плюхнулась на кровать задом.
— Мне в туалет надо…
Он одобрительно кивнул и достал из коробки пузырёк с куском ваты.
— На. После того, как сходишь, протрёшь всё там у себя. Туалет направо — увидишь, — и, подойдя к тумбочке, кивнул Лере на дверь комнатушки. — Особо не задерживайся.
Лера взяла пузырёк с ватой и вышла в сарай. Первое, что ей взбрело в голову — убежать отсюда. От этого сероглазого извращенца. Протереть ему, видишь ли, надо. Пусть сам себе и протирает! Хотя, в туалет всё-таки надо…
Когда Лера, дрожа от предчувствия свершения чего-то очень интимного, вернулась в комнату, то застала Федю за вполне не интимным действием — поглядывая на себя в небольшое зеркало, он брился машинкой. Джинсы мужчина сменил на мешковатые штаны защитного цвета с кучей карманов. Чёрная майка не облегала грудь, но мышцы смотрелись вполне рельефно. Особенно на руках. Машинка жужжала, Федя что-то мурлыкал себе под нос, очищая от щетины щёки и шею. Заметил Леру.
— Валер, ну, ты чего? — он выключил машинку. — Давай, раздевайся.
— Ну, зачем? — с мольбой спросила она.
Он вздохнул, будто разговаривал с тупой куклой.
— Ноги твои будем смотреть, барышня. И то, что надето под твоими тугими джинсами. Пару часов хода и ты будешь кричать от жжения и боли в паху. Снимай, твою мать! Если выжить хочешь.
Лера после такого окрика стремительно стянула с себя джинсы, и отвернулась, чтобы не выдать своего стыда. Он подошёл вплотную и присел. Лера прикусила губу и тут же дернулась, открыв рот. Федя едва ощутимо трогал её кожу в тех местах, которые показывают на пляже только очень смелые девушки с безупречной фигурой. Его пальцы мягко надавливали, и Лера дрожала от каждого прикосновения. Но не от испуга, а от мелких приливов желания, и каждый такой прилив был сильнее предыдущего.