Непосредственность и беззащитность Леры обескуражили Федора. Когда в сарае он смазывал ей покраснения, то сдерживал себя, чувствуя её желание под кончиками пальцев. Её ягодицы нервно трепетали и приподнимались, как от щекотки, когда он прикасался, намазывая лекарство. А он сжимал зубы, и закрывал глаза, стараясь не смотреть. И решал для себя, что ему со всем этим делать.
И он взял на себя ответственность за неё осознанно. Ему встречались женщины, но он никогда не думал о том, чтобы сохранить их. Но эту девушку он решил сохранить. Невзирая ни на что.
И это решение Фёдора успокоило. Оно вернуло его к жизни. Он почувствовал к ней вкус. И, похоже, Валерия не обманула его ожидания. Девушка тянулась к нему, как молодой побег к солнцу. Как человек взрослый Федя понимал, что она ещё не уверена в себе, что побег боится обжечь ростки под палящим зноем, что там, на соломенной подстилке возле машины, порыв был не осознанный, а эмоциональный. Хотя ему очень хотелось попробовать вкус её губ, так податливо тянувшихся для поцелуя. И услышать её тихий стон… Как признак благодарности за удовольствие.
Машина пылила по грунтовой дороге, и Федя молча рулил, даже не поглядывая на Леру — пристегнутую ремнём и нахохлившуюся, как воробей в морозное утро. Она тоже молчала, лишь изредка поправляя съезжавшую на лоб бейсболку.
— Валер, что с тобой? — наконец прервал молчание Федя.
— А что со мной? — глухо ответила она.
— Ты что вытворяла у Семёновны?
Лера смотрела в окно «Шевроле» на мелькающие по обочинам деревья.
«Вот чего пристал? Крутишь руль и крути!», — обижалась она, но прямолинейность сознания заставила сказать другое. — Ничего. Психанула…
Он улыбнулся, глядя в зеркало заднего вида. Но раз молчание было прервано, то Лера решила перейти в наступление, чтобы всё решить окончательно и бесповоротно.
— Федя, у вас когда-нибудь были женщины?
— Когда-нибудь были, — быстро ответил он, посмеиваясь.
— И как?
— Что как? Как были? Да никак…
Лера ничего не поняла. Она же серьёзно спрашивает, а он усмехается. Противный…
Федя вырулил на асфальтовую дорогу и остановился. Мимо промчался автобус, обдав «Шевроле» туманом пыли и выхлопных газов и Лера покрутила головой, осматривая место остановки. Федя же достал из бардачка два кнопочных телефона и пакетик с сим-картами. Сноровисто снарядил телефоны и один протянул девушке.
— Слушай меня внимательно, барышня, и запоминай…
— Не называйте меня барышней, — перебила его Валерия. — Мне не нравится!
— Хорошо, — кивнул Федя. — Тогда ты мне не выкай и прекрати донимать глупыми вопросами.
— И ничего не глупыми, — она отвернулась к окну.
— Тогда спроси прямо, а я отвечу! — Федя начинал сердиться.
— Вы!.. Ты не понимаешь!
— Ну, где уж мне, — он развел руками. — Валер, у тебя что на уме? Какая муха тебя искусала?
— Никто меня не кусал, — Лера гневно одернула воротник олимпийки и выпалила. — Ты целовался с Харитоновой!
Федя удивлённо моргнул несколько раз.