Это он их оставил.
Он оставил свою семью, всех своих друзей, всех, кого любил.
Он даже не знал, почему это сделал.
Как бы то ни было, стоило ему узнать правду, и мысль о возвращении туда, в его родное измерение, больше не покидала его разум.
Он никогда не переставал думать об этом.
Он не переставал зацикливаться на этом.
Но ведь это невозможно, так?
Бессмысленно думать об этом, раз это невозможно.
Он никогда не вернётся.
Он не волшебник, не путешественник во времени и не создатель порталов.
Вероятность существования другого видящего, умеющего открывать порталы, переносить себя и других в иные измерения и миры… должна быть близка к нулю.
Или примерно один к миллиарду, что по сути то же самое.
Разум Ника твердил, что это невозможно, но он понимал, что и это тоже заблуждение. Правда в том, что он не знал, возможно ли это. Он понятия не имел, как попал сюда, и потому понятия не имел, возможно ли вернуться.
Ему надо поговорить с Бриком.
Ему надо поговорить с Мэлом и Уинтер. И, возможно, с Кит.
Конечно, это если он доживёт до следующего рассвета.
Есть и плюс — они не убили его в доме Уинтер.
Они решили не делать этого прямо на месте.
И всё же Ник испытал укол страха, когда они начали выпаливать вопросы.
— Здесь ещё кто-то есть?
— Вы один в доме?
— Чей это дом?
— Почему вы за пределами отведённого вам жилого квартала?
— Как долго вы здесь находитесь?
— Почему вы проводите отпуск здесь?
— Кто ещё живёт здесь с вами?
К счастью, у Ника имелись ответы на большинство вопросов.
— Здесь больше никого нет.
— Я присматриваю за домом в период отъезда друга.
— Мой куратор в М.Р.Д. сказал мне взять больничный после получения травмы при исполнении, которая вынудила меня временно прекратить исполнять свои обязанности… Меня отправили сюда. Куратор и мой промоутер боёв, Дэвид Фарлуччи…
Упомянув последнее, он понял, что совершил ошибку.
Он попытался замять это другими словами.
— Я пробыл здесь шесть… почти семь недель. Завтра у меня запланирован медосмотр, чтобы подтвердить физическую пригодность к работе.
Когда усатый презрительно процедил про его статус «знаменитости», Ник сохранял спокойствие.
— Да, все три моих работодателя, одобренные М.Р.Д., разрешили мне оставаться в Северо-Восточной Охраняемой Зоне. Полиция Нью-Йорка и «Архангел». Да, и бои тоже.
Когда они стали задавать больше вопросов, Ник сохранял вежливый тон.
— Да, Фарлуччи предложил, чтобы я приехал сюда и провёл какое-то время подальше от города…
— Да, мой начальник, старший детектив Джеймс Морли, одобрил это согласно иерархии подчинения в полиции Нью-Йорка…
— Я пробыл здесь шесть недель. Шесть с половиной. Почти семь, — сказал он, когда они повторно задали этот вопрос. Когда они начали настаивать, Ник лишь покачал головой: — Нет, я не выезжал. Я даже не покидал этот дом.
В ответ на это они открыто фыркнули.
Но не перестали допрашивать.
Это длилось. И длилось.
И длилось.
У них были вопросы касаемо его ответов.