— Вряд ли это получится, — покачала я головой. — Я уезжаю завтра.
Правда, теперь меня одолевали сильные сомнения в том, что я продам дом. Скорее всего, я отзову договор с агентом, заварю дверь и оставлю бабушкино наследство нетронутым — медленно приходить в запустение без ухода. Было бы даже правильнее сравнять дом с землей, это исключало вероятность, что кто-нибудь когда-нибудь случайно найдет портал в опасное измерение. Можно даже насыпать для верности холм и посадить деревья.
— Но ты же вернешься однажды? — искреннее разочарование наполнило глаза Шеридана, и на мгновение мне невыносимо захотелось остаться.
Но я покачала головой снова, лишая нас обоих бессмысленной надежды. Дверь должна быть заперта сегодня навсегда. Рискнули разок — и хватит.
— Я продаю дом.
Благоразумно умолчала, что собираюсь избавиться от наследия более кардинальным способом. Если когда-нибудь Шеридан или его друзья решат сюда проникнуть, то обнаружат за дверью лишь сырую землю. Даст бог, это остановит их и спасет мой мир. Бабушке с самого начала стоило так сделать!
— А ты не продавай, — попросил вампир, осторожно снимая мою ладонь с плеча, чтобы держать меня во время танца за руку.
Пальцы были холодными, но нежными. Шед прикрыл глаза и поднес мою руку к носу, вдыхая запах. Не успела я опомниться, как его губы оставили поцелуй на тыльной стороне, а потом — с той же осторожностью — на запястье. Танец в одно мгновение стал чувственным, и мое сердце бешено заколотилось. Я не могла оторвать глаз от завораживающей картины моей руки в плену у хищника, одновременно боясь того, что может произойти, и не в силах предотвратить это. Пугающее прикосновение вызывало мурашки по всему телу.
Шед снова открыл голодные глаза. Не прекращал улыбаться, но все же удерживал мою ладошку в опасной близости от своего рта. Я не пыталась выдернуть руку, хотя порыв был силен. И в то же время мне хотелось поступить так же, как он — коснуться кончиками пальцев прохладной щеки, чтобы убедиться, что не сплю. Было тревожно находиться так близко, чувствовать надежную поддержку на своей талии и понимать, что моей силы вырваться не хватит, если вампир не захочет отпускать. Но длительное отсутствие реальной опасности усыпляло бдительность, и я невольно начинала верить, что ничего плохого не случится.
— Знаешь, а я ведь никогда не пробовал кровь по-настоящему, из живого человека… — добавил Шед мечтательно, и моя тревога вспыхнула, как фугас, когда вампир снова, прикрыв глаза, вдохнул запах моего запястья. Должна была отнять руку и как можно скорее прекратить пытку, но недоставало воли. Похоже, что легенды и тут не врали — вампиры обладали природным магнетизмом и могли завораживать своих жертв. — Ни разу за пятьсот лет.
Я шокировано распахнула глаза, осознав его возраст. Пять сотен лет?! Это впечатляло. Миллионы новых вопросов тут же завертелись в голове.
— У нас это серьезное преступление, — продолжал Шед как ни в чем не бывало, рассматривая меня при этом с нескрываемой уже жадностью. — Но у вас-то такого закона нет.
Чувство самосохранения давно колотило молоточками по вискам — очнись, Алекса, очнись! Нельзя терять голову, когда тебя охмуряет чудовище. И мы здесь совсем одни.
Все мои опасения воплощались в реальности. Парень уже дважды пробрался в мой мир, второй раз — под откровенно надуманным предлогом. Задержался, хотя мог — и должен был — сразу уйти. Отвлек романтичным танцем. И, наконец, осознал, что законы его мира на мой мир не распространяются, и он волен делать все, что захочет. Беги, Лекси!
— Ты же не собираешься его нарушить? — нервно рассмеялась я, надеясь все же на благоразумие вампира. — Ты дал слово.
Шеридан растерянно моргнул, и мое сердцебиение вновь ускорилось, когда пронизывающий черный взгляд впился в мое запястье.
Я попыталась высвободить руку, но паршивец не отпустил ее, поглаживая большим пальцем мягкую подушечку на ладони, и мне стало еще страшнее, когда он страстно зашептал:
— Да, помню, я обещал. Но искушение просто невыносимо. Никто ведь даже не узнает, кроме тебя… Хоть раз хочу ощутить, что это такое. Позволь мне…