Кто-то со знакомым запахом парфюма плюхнулся в воду, рядом с ней. Она так и не осмелилась поднять взгляд, смотрела на отражение серебряного расплывчатого круга в воде.
— Ты слишком буквально подошла к задаче — утопить горе, Гермиона.
Ещё один глоток, горло уже не обжигало. Теперь и Гарри видел её до смешного отвратительное состояние. Он также, как и Гермиона, вытянул ноги вперёд, поиграл пальцами на ногах, шлёпая ими по воде и создавая небольшие круги волн. Из неё вырвался то ли смешок, то ли всхлип.
— Как вы вообще здесь оказались? — спросила Грейнджер друга, передавая ему бутылку. Гарри поднял брови и не взял предложенное, чем заставил её нахмуриться.
Мерлин, она всё выпила. Какой кошмар. Теперь Гермиона боялась подняться, зная, что алкоголь — вещь странная, которая нарушала законы гравитации и, в первую очередь, ударила бы в голову, а уже потом в мочевой пузырь.
Гарри поднял руку, демонстрируя бутылку мерцающей жидкости. У Гермионы натянулись уголки губ. Он выдернул крышку зубами и сделал глоток эльфийского вина.
— Мы планировали этот своеобразный отпуск последние три месяца, — ответил ей Поттер, передав бутылку. — Хотели отметить мужской компанией успешную сдачу экзаменов и… — он прервался, протяжно вздыхая. — Годрик, знаешь, что я думаю? Мы здесь из-за вас. Вот, — развёл руки в стороны и сделал, как Гермиона несколькими минутами ранее — шлёпнул ими по воде. — Я сказал, что думаю.
Гермиона шмыгнула носом, глаза непроизвольно сощурились.
— Из-за нас вы оказались в объятиях этих, — она выпятила грудь вперёд, демонстрируя удачные параметры «замены». — Не говори ерунды, Гарри Джеймс Поттер. Я ещё не настолько пьяна, знаешь.
— Нет, Гермиона, — засмеялся он. — Как раз настолько, чтобы я мог обсудить с тобой Малфоя и не бояться получить редукто в лицо.
Девушка махнула рукой, мол, валяй, и приложилась к горлышку. Грейнджер помнила их разговор с Гарри. Первый и последний, когда он решил высказать своё мнение о взаимоотношениях её и Драко.
Это были последние недели перед летними каникулами. Слизеринцы, следуя традициям, устроили скромные, по их мнению, посиделки в подземельях, куда она, естественно, была приглашена Пэнси. Это было год назад. Именно тогда Грейнджер впервые посмотрела на Малфоя по-другому. Она могла бы свалить всё на алкоголь, успешно добытый Блейзом, или ту волшебную сигарету, которую они вдвоём с Малфоем выкурили.
Мерлин…
Поначалу она искала подвох в слишком вежливом «присаживайся, Грейнджер»; в ненавязчивом «хочешь попробовать?»; во вкрадчивом «доверься мне, Гер-ми-она…»
Это было странно. И сотни доводов, которые должны кричать, вдалбливать в темечко правильные слова — пропали. Всё пропало, когда она увидела так близко его руки. Изящные. Созданные для того, чтобы он прикасался, оставлял отпечатки папиллярных узоров на женской коже.
— У магглов есть один стереотип. Там говорится, что у врачей и пианистов всегда красивые руки и изящные длинные пальцы.
Промелькнувшие в его глазах эмоции Гермиона не смогла прочесть. Она даже не сразу поняла, что сказала это вслух, пока он не провёл кончиком языка по нижней губе, скрывая улыбку, привлекая её внимание этим жестом.
— Стереотип оправдан? — спросил Драко, и его голос стал ниже на октаву.
Когда она впервые поймала себя на мысли, что рассматривает кисти его рук на уроке, — испугалась.
Они нравились ей до одурения.
Пальцы, сухожилия, кольца, тыльная сторона ладони с выделяющимся под кожей рисунком вен, которые становились плотнее, когда он сжимал кулак, и меняли плотность, когда расслаблял. Родиться с такими руками — было худшим из его преступлений!