— К нам. У нас есть всё необходимое для продолжения.
— У нас тоже есть…
— Грейнджер. В вашем доме нет даже хлеба. О чем ты говоришь?
Ей не хотелось спорить. Она просто надеялась, что это не прекратится. Не оборвётся в один миг, как тогда.
Человек не обнимает человека, когда тот ему неприятен. Человек не будет так трогать другого человека, если бы не чувствовал влечения.
В движениях Малфоя было опасение. В каждом взмахе его пальца по животу Грейнджер чувствовала легкую дрожь. Она на секунду задумалась, прежде чем сделать то, о чём грезила с момента, как встала спиной к Драко.
Она повернулась в его руках к нему лицом, наткнулась лбом на его опущенный подбородок и слегка отклонилась, чтобы заглянуть в глаза: тёмные, полные невысказанных слов, наполненные до краёв неозвученными желаниями. Драко провёл рукой по её спине и, на секунду задержавшись в воздухе рядом с поясницей, наклонил голову к плечу, прежде чем положить ладонь и прижать Грейнджер к себе.
— Сейчас сгорит, — тихо, но так отчаянно прошептал он ей в лицо, наклоняясь. Ближе и ближе. Совсем не оставляя пространства между их губами. От него так вкусно пахло. Свежестью и корицей. Его хотелось облизать, найти все слабые точки, проводя по которым она услышала бы те звуки, какие он издавал иногда на тренировках. Она хотела услышать его голос: хриплый, молящий о продолжении. Хотела видеть его на пике взрыва. Она хотела увидеть его член, упирающийся ей в живот, она даже начала опускать взгляд, и… Малфой цокнул, а Гермиона хихикнула, когда кончики их носов соприкоснулись, и искра тока ужалила обоих.
— Гермиона?
— Да?
— Ужин. Сейчас. Сгорит.
Она тоже. Господи, она тоже сейчас расплавится прямо здесь в его руках.
Драко поддел тонкую полоску лифа бикини на её плече и несильно потянул вверх. Его рот приоткрылся, словно он хотел прикоснуться им к её плечу и коже.
— Крепкие, — он сам себе кивнул и, наклонившись, провёл носом по раковине уха. — Запомни этот момент, потому что сейчас твои глаза горят неистовостью, которая тебе так присуща, которая так нравится всем; по которой я узнаю тебя из сотни других. Запомни момент, на котором мы остановились, ведьма, потому что я собираюсь начать именно с этого.
Лямка на её плече с отчётливым звуком шлепка вернулась на место, и Драко отступил на шаг назад от Гермионы.
Никогда ещё она не чувствовала себя такой пустой и лишённой уюта, как сейчас.
Никогда ещё она не чувствовала такого жалящего желания, которое тонким слоем искр перемещалось по её коже в поисках его прикосновений.
Никогда ещё Грейнджер так сильно не была уверена ни в чём, как в том, что влюблена в этого мужчину, который умеет готовить, сочетать, казалось бы, несочетаемое, и который одним прикосновением заставил её магию искрить, а тело сжиматься в предвкушении.
***
Язык болел. Мерлин, у Драко так болел язык, от того, как сильно он упирался им о сомкнутый ряд зубов, как о единственную преграду, благодаря которой, сдерживал рвущиеся на волю слова: