Юлия настолько забылась, рассказывая о своей недавней любовной трагедии, что не заметила, что плачет. Она плакала не из-за любви к предыдущему парню, нет. Просто рана была ещё свежа, и любое напоминание заставляло испытывать невыносимые муки. Пчёле стало невыносимо жаль девушку. Он осознал, что будет защищать её любой ценой и будет делать её счастливой.
Он пересел к ней рядом и обнял. Юля уткнулась носом в плечо, делая пару глубоких вдохов, чтобы прийти в чувство. Пчёла гладил Юлю по спине. Юля вспомнила, каково это: чувствовать заботу и тепло, что ты кому-то нужна, и её чувства к Пчёлкину, которые только были на стадии зарождения, вспыхнули с большей силой.
— Ладно, извини, я тут разнылась… — Юля отстранилась от Пчёлы. Пчёла вытер ей оставшиеся слёзы на щеке пальцем. Он внимательно изучал черты Юлиного лица, каждый сантиметр.
— Пока я рядом, ты в безопасности, — пообещал Пчёла, скрестив пальцы за спиной. Безопасность Юли была под очень большим вопросом из-за деятельности Пчелы…
Принесли заказы. За трапезой они обсудили ещё много чего, раскрылись друг другу с разных сторон. Юля выпила пару бокалов ликёра и чувствовала себя куда свободнее и раскованнее. И она смогла показать это через пару мгновений.
Музыка сменилась. Некоторые гости объединились в пары и вышли на «медлячок». Пчёла встал из-за стола и протянул руку Юле, приглашая на танец. Юля согласилась без раздумий. Пчёла положил правую руку на левую сторону бедра Юли, а левой аккуратно взял её руку. Юля положила руку на плечо партнёра, заглядывая в глаза. Он несильно тянул её правую руку в нужном направлении. Движения Юли вторили его движениям, их единство в танце было очевидно каждому. Невесомо, еле касаясь пола, они кружились по залу, как две маленькие бабочки. Так как у Пчёлы было игривое настроение, он повернул Юлю пару раз, не слишком резко, на что Фролова ответила улыбкой уголком губ. Ей было хорошо, она забыла обо всём на свете, был только этот человек, который крепко держал её в своих руках…
Музыка закончилась. Юля не хотела отстраняться от Пчёлы, но пришлось. Они стояли друг напротив друга и долго смотрели в глаза. Нарушать эту тишину не хотелось: они понимали друг друга без слов.
— Ты хорошо танцуешь, — наконец сказала Юля, убирая прядь волос за ухо.
— Без тебя я бы так не смог.
— Ты мне льстишь, — она подмигнула, садясь обратно за стол.
Пчёла молчал, не зная, как поддержать диалог и выдал:
— Я стихи пишу.
Юле, как человеку близкому к литературе, было интересно это услышать.
— Правда? Может, прочитаешь один? По памяти?
Пчёла кашлянул, и выразительно прочитал:
— И в пролет не брошусь,
и не выпью яда,
и курок не смогу над виском нажать.
Надо мною,
кроме твоего взгляда,
не властно лезвие ни одного ножа. {?}[В.Маяковский «Лиличка!»]
Он слышал где-то эти бессмертные строки и решил прочитать, выдав их за свои. Это было глупо: Юля сразу поймала Пчёлу с поличным.
— У меня для Вас плохие новости. Кажется, Маяковский писал то же самое.
Пчёла покраснел, не проронив ни слова.
— В 1916 году, в Петрограде. В мае. Зачем ты соврал-то? — Юля не обиделась нисколько, просто она вообще не поняла смысл этого поступка.
— Я решил тебя проверить! Пошутить! — Пчёла нервно засмеялся, запихнув в рот большой кусок жульена. Юля решила закрыть глаза на эту оплошность.
Вдруг в зал вошли несколько крупных мужчин в малиновых пиджаках, в цепях, кольцах. Они были уже подвыпившие и что-то громко говорили, смеясь басом. Это была фишка девяностых годов: легко по определённым приметам можно было догадаться, кто является частью преступного мира. Пчёла встревожился и стал внимательнее следить за этими людьми. Он-то, в отличие от Юли, сразу понял, кто это и осознал: вечер не закончится спокойно. Чтобы не давать виду, что что-то не так, Пчёла продолжал болтать с Юлей, шутить, хихикать. Бандиты обсуждали что-то и показывали пальцем на Юлю несколько раз. Пчёла заметил это.
«Может, Белому позвонить, — думал он, продолжая наблюдение. — Да ладно, я и сам справлюсь!».
Поняв, что дело пахнет жареным, Пчёла шепнул Юле на ухо:
— Мы сейчас тихо и незаметно уходим. На улице объясню всё.