— Охуеть, — Юля заплакала, улыбаясь одними лишь тонкими губами. — Ты мне столько вешал лапшу на уши…
— Понимаешь, там так завертелось, мы. Мы случайно попали в это дерьмо… Санька так вообще из-за бабы попал… Так сложилось… — оправдывался Пчёла, но Юля вскочила с скамейки и крикнула:
— А почему у меня так не сложилось, Вить?! Почему у моей подруги так не сложилось?! Почему мои папа и мама в Екатеринбурге не стали ворами и преступниками, а живут честно на скромную зарплату?! Почему у одних так не складываются обстоятельства, как ты выразился, а у других складываются?!
— Время сейчас такое, — бормотал Пчёлкин, но Юля его не слушала.
— Хватит валить всё на время! Я понимаю, сейчас сложно, но прикрывать свою чёрную жизнь тем, что сейчас нестабильное время в стране — так глупо и абсурдно! Почему, сколько войн было в истории России, таких группировок не было?! — Юля замолчала, она не могла ничего говорить, просто плакала от ненависти к Вите. От злости даже темнело в глазах, а внутри всё разрывалось на тысячи осколков. Она только подумала, что нашла своё счастье, своего человека, и снова ошибка, и снова отчаяние. Витя молчал, боясь притронуться к Юле и что-либо сказать.
— Пошёл вон, Пчёлкин. Или какая у тебя там кличка… Пчёла, да. Пошёл вон, я сказала! — повторила она, подходя к двери своего подъезда. Юля поднялась на пару ступенек, но от голода и стресса закружилась голова, и она начала падать, схватившись за перила. Пчёла перепугался не на шутку, подлетел к ней и подхватил на руки. Он даже не обижался на слова Юли, потому что он понимал, что она права, во многом права. Да и какие сейчас могли быть обиды, когда Юле было физически плохо? Пчёла нашёл в кармане Юли ключи и открыл дверь, неся её на руках вплоть до самой квартиры. Юле это было, конечно, не очень приятно, она ругалась такими словами, о существовании которых Пчёла не подозревал, шипела, всячески протестуя против помощи Вити.
— У тебя дебильный замок, Юль, — Пчёла кое-как, держа Юлю одной рукой, открыл дверь в квартиру и понёс Юлю на кровать. Фролова уже просто молчала, на ссоры сил не было. Желудок грозился завершить работу прямо сейчас.
— Короче, Юль, я нихера не повар, но я тебя буду кормить. Жульен-мульен не буду делать, но всё равно это лучше, чем ничего. У тебя курица есть? — Пчёла начал копаться в холодильнике. Юля промолчала, положив руку на ноющий живот. Пчёла сам нашёл тушку, положил её в кастрюлю, налил воды и поставил вариться на маленький огонь.
Для Вити Пчёлкина это был кулинарный дебют: он был далёк от мира готовки, максимум, что мог сделать: чай и бутерброды с криво порезанной колбасой. Просто сейчас ему хотелось окружить Юлю заботой, он не мог бросить её одну, голодную, разбитую. В утренней передаче по «ящику» он слышал простой рецепт куриного бульона.
— Пчёлкин, ты чё делаешь? — Юля с трудом дошла до кухни.
— Фролова, постельный режим.
— Ты чё, доктор? — фыркнула Юля. Однако она была тронута поступком Вити.
— Круче Аванесова {?}[Заслуженный врач Российской Федерации. ], — Витя помешал ложкой воду в кастрюле, неловко улыбнувшись. — Юль, скажи: у нас с тобой есть шанс?
— Вить, спроси попроще что-то, — Юля выдохнула, хватаясь за голову руками и садясь за стол. — Хорошо, я прошу прощения у тебя за то, что я была слишком резка и груба в том разговоре. Я просто сорвалась, я себя плохо чувствую, и мне было… — Юля закрыла глаза ладонями, пряча слёзы. Витя бросил курицу и подсел к Юле.
— Солнышко моё… Поплачь. Я слышал, короче, что слёзы помогают расслабиться… Ну не надо держаться при мне, рыдай, сколько влезет, я не скажу никому, — Пчёла подмигнул ей. И Юля последовала его совету. Зарыдала так, как никогда ещё не плакала. Её душила истерика, тело сводило судорогой, она что-то шептала дрожащими губами, нечленораздельное.
— Я рядом, — Эти простые, банальные слова были тем, что Юля так хотела услышать в тот момент, они были так необходимы, так нужны, как глоток воды после долгой жажды. Юля потянулась за салфетками, однако руки совсем её не слушались. Пчёла вытирал слёзы салфеткой.
— Витя, Вить, у меня нос весь сопливый, — Юля отвернулась от него и аккуратно высморкалась, еле слышно.
— Мне ты нравишься даже с сопливым носом. Даже если у тебя всю жизнь будет сопливый нос, я буду тебя любить.
Юля выкинула салфетку и села обратно к Пчёле. Пчёла погладил её по щеке, и Юля вдруг поцеловала Пчёлу с такой страстью, какой она сама от себя не ожидала. Возможно, так она хотела переключиться, забыться.
— Юля… — прошептал Пчёла, пока Юля уже начала снимать его свитер. Юле в нос ударил запах горелого.
— Вить, у тебя там ничего не готовится?