— Чё, играть планирует? Ну молодец. Юлька как?
«Юля в ахуе», — ответила про себя Фролова.
— Нормально. Сидит вон книжку читает. Чё читаешь?
— Зощенко «Баня», — назвала Юля прочитанный рассказ.
Пчёла заметил, что девушка как-то переменилась: на её лице не было больше той лучезарной улыбки: какие-то тучи сгустились в её разуме, отражаясь на лице мрачным выражением. Он решил после разговора узнать о тревогах Юли.
— Тебе привет от Саши Белого, — сказал Пчёла, отодвинув трубку от уха.
— Ему тоже привет, — Юля сделала весёлый вид. Пчёла передал слова Юли Белому.
— Чё пить будешь? — спросил Пчёла у Юли.
— Шампанское хочу, — сказала она, не отрываясь от книги.
— Встречаемся тогда тридцать первого в шесть вечера. Идёт? — сказал Пчёла. Внезапно их подрезала чья-то машина, крутая и дорогая. Пчёла еле успел повернуть руль направо, громко матерясь. Белый встревоженно спросил:
— Вить, у вас там всё нормально?
— Какой-то чебурек охерел.
Юля, которая успела прочитать «Отче Наш» в голове, не сдержала улыбки от ругательства Пчёлкина. Она впервые слышала, чтобы кто-то называл кого-то чебуреком в качестве оскорбления. Паника отступила.
— Всё, Сань, пока, брат. До встречи, — Пчёла положил трубку. Юля не выдержала и прямо спросила:
— Что у тебя с Олей?
Витя от абсурдности вопроса выпучил глаза.
— Мы дружим, всё. У нас дружеские отношения. А что? Погоди… Стой, ты чего… — Ему в голову пришла интересная мысль. — Ревнуешь?!
— Нет! Пчёлкин, я тебя не ревную! — взбесилась Юля, отложив книгу в сторону. Она до последнего не хотела показывать, что её любовь к Пчёле сильная. Она знала, что от осознания нужности и важности у некоторых мужчин сносит крышу, и они борзеют, проще говоря. Юля уже корила себя двести раз за этот злополучный вопрос.
— Ревнуешь, — Пчёла протянул «у» певуче. — Ревнуешь! Но я тебя уверяю, это глупо! Оля жена Саши, ему изменять — это самоубийство, он открутит бошку и жене, и несчастному любовнику. Да и плюс она слишком порядочная для этого. Ты когда с ней поговоришь, ты мигом поймёшь. Твоя ревность ни к чему. Можешь убрать колючки, дикообраз.
Юля всё ещё сидела нахмуренная, закрывшись от Вити скрещенными на груди руками и закинув ногу на ногу.
Пчёла остановил машину где-то в заброшенном дворе, где не было ни единой живой души. Это было ещё далеко от дома Юли.
— Бензин закончился? — спросила Юля, обдумывая причину остановки.
— Какой бензин, дурочка? Будем твои негативные мысли убирать, — Пчёла потянулся к ней за поцелуем.
— Мы как в дешёвой мелодраме, ей-богу. Ты уверен, что здесь нет людей? Были бы затонированные стёкла, было бы проще и спокойнее… — болтала Юля. Пчёла уже не выдержал и зарычал, затыкая Юлю поцелуем. Юле сначала было дискомфортно, в машине было тесно, особенно с её высоким ростом, но потом она расположилась достаточно удобно. Пчёла притянул её к себе за волосы, заползая руками под расстёгнутую блузку. Юля выгнулась навстречу, томно выдыхая.
— Слушай, это какой уже раз за день? — спросила Юля, застёгивая молнию на юбке. Они почти приехали. — Второй, третий?