То была уютная, тёплая обитель. Посреди спальни, в которую привела его Галадриэль, стоял камин, и сейчас в нём успокаивающе потрескивал огонь. Она усадила мужа на кровать, принесла из умывальной всё необходимое, чтобы омыть его раны. По лоскутам снимала она с него рваное одеяние и протирала влажным полотенцем кожу. Всё это время, пока она им занималась, он просто сидел, ничего не замечая, глядя прямо перед собой. Он словно оцепенел. Заметив это и встревожившись, она села рядом на кровать. Уронила полотенце на пол. Положила ладонь ему на щёку и успокаивающе погладила большим пальцем.
Наконец он будто очнулся и посмотрел на неё. Встретился с ней взглядом, и его глаза наполнились слезами, что пролилась, стоило ему моргнуть. Он всматривался в её лицо, и губы его дрожали.
— Столько времени я прожил без тебя, — прошептал он напряжённо. — Столько лет, которые нам дóлжно было провести вдвоём. Их развеяло, как пепел на ветру, и ничего не возвратить. Для меня они утрачены навечно. Каждый день я представлял себе твоё лицо, но это не помогало. Я был один. Совсем один.
Перед её глазами всё поплыло от слёз, его лицо исказилось от них. Она мягко погладила его по волосам и притянула в объятия — обхватила спину, положила руку на затылок. Они упустили много времени, но теперь он был здесь — и отныне лишь это имело значение. Он тоже обнял её, прижал к себе, и они соприкоснулись лбами. Как умиротворяло это объятие! Как долго Галадриэль не испытывала такого! В его руках она обрела покой.
Вот он начал гладить её по спине, пальцем приспустил рукав платья, обнажил плечо, приник к нему поцелуем, отчего по телу её прошёл трепет.
Они так давно этого не делали.
Она закрыла глаза, и из её груди вырвался лёгкий вздох. Наклонила голову набок, чтобы ему было легче дарить ей свою ласку. Его пальцы стискивали, сминали ткань её платья, а другой рукой он потянулся к шнуровке и стал постепенно ослаблять её. Под конец он резко втянул воздух, словно это взволновало его, одним лишь пальцем распустил последнее переплетение лент, и лиф перестал держаться.
Он стянул платье по плечам, не отказывая себе в прикосновениях — ладони и пальцы скользили по её коже вниз, пока не обнажили Галадриэль выше пояса. Он проронил тихое «ох», глядя на неё, обнял за шею и приник лицом к её грудине. Спустился губами ниже — и добрался до груди, тронул её дыханием, отчего Галадриэль выгнулась ему навстречу.
Он взял в рот сосок и с утробным стоном покрутил его языком. Она издала похожий звук, и всё её тело потеплело от внимания, каким он её одаривал. Она гладила его по голове, поощряя его пылкость, а он прижал её к себе крепче, чтобы удобнее было ласкать грудь. Он надавливал, толкал с глухими стонами, пока на уложил её на постель, а затем свободной рукой принялся стаскивать платье ниже и ниже — прочь. Отвлёкся от груди, сел и сорвал с себя остатки туники, после чего, глядя в глаза, медленно стянул платье по её ногам, оголяя полностью.
Она наблюдала из-под прикрытых век, шумно дыша ртом, как он, не разрывая зрительного контакта, спустил штаны ниже колен. Уже затвердевшее, его мужское естество вырвалось на волю, едва убрались с пути штаны, и от его вида к её щекам прихлынул жар предвкушения.
Келеборн вновь забрался на ложе и навис над ней. Опустился своим ртом на её и сладко поцеловал, держа в ладони её щёку, робко обводя большим пальцем контур скулы под плотью. Галадриэль раскрыла губы и впустила его, и с низким стоном он углубил поцелуй, взяв её лицо обеими ладонями — словно поклоняясь ей.
Он убрал руку, и ей вдруг стало холодно без его ласки… Но вот горячая ладонь легла ей на грудину, надавила, а затем скользнула ниже по телу и наконец достигла холмика меж бёдер. Галадриэль ахнула ему в губы, стоило ему дотронуться пальцами и погладить там, внизу, одними подушечками. Она истекала соками, и, довольный, он глухо застонал. Вошёл в неё двумя пальцами и с протяжным стоном стал ритмично в неё толкаться. Она слышала лишь их судорожное дыхание да звук скольжения пальцев у себя внутри. Больше всего она хотела принять его, но и отказаться от этого мучительного наслаждения не была готова, поэтому позволила ему продолжить ублажать её рукой.