— Говорят, когда зачарованные уходят на небеса, к ним возвращается их истинный облик, — проговорил Гуго. Чтобы его расслышать, Люмин пришлось склониться над собственными ладонями. — Кажется, я наконец смогу исполнить свою мечту и полетать с Мирой под небесами.
Со стороны дракона донесся едва различимый вздох. А затем бумажная фигурка замерла — и перестала отличаться от обычного оригами. Лишь пластырь по-прежнему желтел на крыле, в котором больше не осталось магических сил.
Над бумажной фигуркой воспарил золотистый огонек. Некоторое время он кружил в воздухе, а затем вдруг разделился на две половинки. Одна, золотая, словно солнечный диск, устремилась ввысь и пропала под замерзшим потолком пещеры. Вторая же, ярко-красная, зависла перед глазами Люмин, словно ждала, когда та к ней прикоснется.
Люмин бережно положила бумажную фигурку дракона на холодный пол и обеими руками привлекла к себе красный огонек. От него исходило приятное тепло.
— Спасибо, Гуго, — шепнула Люмин.
Вздохнув, она прижала огонек к своему сердцу — и тотчас ощутила, как горячие волны омывают ее, помогая согреться, наполняя тело неведомой прежде силой. Люмин чувствовала себя так, словно внутри нее вспыхнуло пламя. И пламя это сияло так ярко, что смогло разогнать мрак отчаяния и печали.
Она поднялась на ноги и, покачнувшись от переполняющего ее могущества, вновь приблизилась к Чайльду.
— Это не конец.
С этими словами Люмин мягко сомкнула руки за его спиной. По ее телу пробежала теплая волна. Сжимая в объятиях ледяную статую, Люмин не чувствовала ее холода — только бурление магической силы, последнего подарка дракона по имени Гуго.
Люмин зажмурилась. Она боялась даже подумать о том, что будет, если она не справится. Если Чайльд навсегда останется ледяной статуей…
За ее спиной сомкнулись руки. Вздрогнув, Люмин открыла глаза. Чайльд вновь принял прежний облик и теперь стоял, прижавшись к Люмин, а она никак не могла заставить себя от него отстраниться, будто боялась, что как только она отпустит его, он снова заледенеет.
Увидев, что Чайльд оттаял, остальные радостно закричали, бросились к нему, и в конце концов они все просто сбились в один большой клубок, обнимая друг друга и греясь теплом друзей.
Забылись обиды и недомолвки. Неудачная партия в «Священном призыве семерых», испорченный рождественский ужин, украденные подарки и сорванная с елки гирлянда. Забылся даже давний случай с ведром краски — стоя посреди друзей, Итэр просто радовался, что Чайльд вернулся, а Коллеи оказалась в порядке.
Но вот Люмин выдохнула:
— Гуго…
Не выпуская руки Чайльда, она рассказала, как душа дракона вознеслась к небесам, а он сам передал Люмин свое пламя. Потрясенный Чайльд поднял с пола фигурку и некоторое время рассматривал ее, будто надеялся уловить в ней прежние искорки волшебства.
Со вздохом спрятав фигурку в карман, он поведал, что сумел увидеть в воспоминаниях Миры.
— Так значит, души драконов заточены в обломке посоха, который носит Повелитель Метели, — потрясенно выдохнул Кадзуха. — А их тела превратились в ледяные статуи.
— Вряд ли у нас получится их найти, — горестно отозвалась Ёимия. — Но может, если мы уничтожим обломок, души драконов освободятся?
Обменявшись друг с другом взглядами, друзья решительно кивнули и подошли к ледяным глыбам, которые загораживали выход из пещеры. Чайльд и Люмин встали плечом к плечу.
— Давай вместе, — предложил Чайльд.
Как и прежде, они вытянули руки и соприкоснулись тыльными сторонами ладоней. Люмин ощутила на себе взгляд Чайльда. Повернув голову, она вопросительно вздернула брови, а он вдруг улыбнулся краем рта.
— Я просто рад, что ты со мной.
Люмин улыбнулась в ответ.
— Я тоже рада этому, Аякс.
Его глаза расширились: еще со школьных времен Люмин всегда пользовалась кличкой, которую ему дали одноклассники. То, как она произнесла это имя… Сколько тепла и доверия в нем прозвучало… Щеки Чайльда залила краска. Стараясь не думать о глупостях, он сосредоточился, и в кончиках пальцев появилось знакомое покалывание.
Золотой луч, слившись с огненным всполохом, врезался в преграду из ледяных глыб, и она тотчас исчезла, будто наваждение.
Путь был свободен.
Друзья бегом преодолели уже знакомый зал и узкий коридор. В конце концов они оказались у винтового спуска. Люмин вкратце обрисовала Чайльду свою идею, и он, раскинув руки, сотворил в воздухе подобие золотистых ступеней. Карабкаясь по ним следом за Чайльдом, Люмин спросила: