Несмотря на то, что строительные заботы жители острова взяли на себя, у экипажа осталось немало работы. Нужно было заняться осмотром раненых, пополнить запасы провизии и ремонтных материалов, похлопотать насчет обеда и ужина для всей команды. Бэй Доу раздавала короткие приказы резко и уверенно, перемещаясь по палубе, словно ураган, и Люмин невольно поражалась, как ей удается оставаться после всего случившегося такой сильной.
— Вы, — сказала Бэй Доу, обратившись к Люмин, Паймон, Сяо и Кадзухе. — У меня не осталось для вас дел. Так что воспользуйтесь свободным временем, чтобы хорошенько отдохнуть.
— Мы сходим в город, посмотрим что-нибудь вкусное для команды, — вызвалась Паймон. — Сяо, Кадзуха, пойдете с нами?
— Город… — скрестил руки на груди Сяо. — Нет, спасибо.
С этими словами он, не прощаясь, направился в сторону живописной рощи. Как обычно, Сяо всеми силами избегал общества людей. Паймон протяжно вздохнула. Люмин покачала головой.
— Я, пожалуй, пойду с ним, — решил Кадзуха. — Не стоит уходить в леса на незнакомом острове в одиночку.
— Разумный человек! — подняла палец Паймон.
— Спасибо, Кадзуха, — кивнула Люмин.
Кадзуха улыбнулся и, махнув на прощание, поспешил следом за Сяо.
*
Природа Пестрого острова напоминала помесь Ли Юэ и Инадзумы, а вот культура и впрямь оказалась уникальной. Жители острова трудились с рассвета до середины дня, а ближе к закату выходили на улицы, где устраивали песнопения, ритуальные танцы и посиделки с питательными лепешками, завернутыми в листья. Они играли на причудливых инструментах, гадали на гладких камнях, которые искали на берегу, и вплетали детям в волосы длинные красные листья незнакомых растений.
Но удивительнее всего было то, как они относились к чужестранцам. На Люмин поглядывали с любопытством, а вот Паймон пользовалась популярностью. Встречаясь с ней, жители острова останавливались и кланялись почти до земли, а некоторые даже приносили подарки, и к концу дня Паймон разжилась безделушками, каждая из которых казалась ей ценным артефактом. О причинах такого отношения Люмин и Паймон могли только догадываться.
— Возможно, они никогда не видели летающих существ, — предположила Паймон.
На том и порешили.
Добрую половину вечера Люмин отбивалась от уговоров Паймон купить пурпурную юбку с узорами. К счастью, Паймон отвлеклась на уличную торговку, которая громко рекламировала на неизвестном наречии свое новое блюдо, и забыла обо всем на свете. А вот редкую курительную трубку Люмин все-таки приобрела — в подарок для Нин Гуан. Такой же пользовался Шаман, который после заката появился на центральной площади и устроился в приготовленном для него кресле, молча наблюдая за суетой своего народа.
— Гляди, — окликнула Паймон. — Там Бэй Доу!
В самом деле, скрываясь от мягкого света масляных светильников, вдали от веселого празднества сидела Бэй Доу. Она сжимала в руках глиняную кружку с дымящимся напитком и то и дело делала глоток, мрачно глядя перед собой. Обычно, когда Бэй Доу была в дурном настроении, команда старалась ее не трогать, но Люмин и Паймон привыкли не бросать друзей в беде.
— Эй, Бэй Доу! — приблизившись, позвала Паймон.
— А, путешественница, Паймон, — тускло отозвалась Бэй Доу.
Люмин устроилась рядом, и некоторое время они молчали. Паймон с напускным интересом изучала свои побрякушки, Люмин теребила подол платья, Бэй Доу прикладывалась к напитку, от которого ощутимо пахло хмелем. Наконец Люмин осторожно дотронулась до ее плеча и спросила:
— Как ты?
Бэй Доу пожала плечами.
— Как и всегда, когда кто-то из членов моей команды погибает. Паршиво.
Она поджала губы, и на мгновение Люмин показалось, что до завтрашнего утра она уже не заговорит. Но похоже, Бэй Доу и сама устала держать чувства под замком. Устало потерев переносицу, она продолжила: