Двое мужчин помолчали. Сверху к гавани, гремя по мостовой подкованными башмаками, направлялась рота низамов — солдат недавно созданной регулярной турецкой армии. В глаза бросались новомодные красные войлочные шапки на головах.
— Чучела огородные! — пробормотал Кормщик.
Султан разобрался с непокорными и опасными янычарами, истребив их всех, и вместо них создал новую регулярную армию. Обмундировал ее по-новому, но не все получилось так, как он хотел. То ли денег ему не хватило, то ли сам он, хотя и был поклонником европейских порядков, не смог отказаться полностью от восточных обычаев, среди которых и сам вырос — но реформа вышла половинчатой. И сейчас его низамы маршировали к порту, сопровождаемые насмешливыми взглядами двух капитанов, потому что они представляли смешную смесь старого и нового, европейского и азиатского: русские куртки, анатолийские шаровары, красные пояса, а недавние чалмы были заменены красными войлочными шапками — фесками. Говорили, что сам султан носил на голове такую же шапку с кисточкой.
Низамы прошли и скрылись в облаке поднятой ими пыли.
— Помолвка! — усмехнулся Никола, но глаза его оставались серьезными. — Что ж, хорошо, сделаем… но мне кажется, что ваш парнишка мечтает не о свадьбе, а об учебе. Все меня спрашивает, где какие школы есть. Я бы послал его в Одессу.
— Он и так пишет и говорит по-турецки и по-гречески, да и в счете силен… И в нашем письме разбирается, — вяло возражал Кормщик.
Никола презрительно махнул рукой. Что за дела! Ни хорошей школы, ни приличного ученого человека здесь нет. Ходжа знает только Коран, греческий учитель Коста может научить читать и писать по-гречески, не больше, а наши попы просты и невежественны, учительствуют в захолустных селах, где нет греческих попов. Другое дело в Одессе. Из их школ выходят ученые люди. А невеста подождет.
Вытирая обильный пот с лица, Кормщик слушал слова капитана Николы. Знал, что тот прав, и сам он не раз раздумывал о том же, но…
— Время ли сейчас для учебы. Видишь, что творится.
Капитан Никола ему отвечал, что шторм длится день-два, война — год-другой, а после нее Болгарии понадобятся ученые люди. Он помахал рукой на прощание. Срочное дело, сказал. Нужен ему корабельный плотник для ремонта своей гемии, а не то, попавши в шторм, пойдет на дно.
— Подожди, Никола, — остановил его Кормщик. — Слышал, ты схватился с Дервишем. Так ли это?
— Так, верно.