Осознав, что кошмар был сном, она почувствовала облегчение. Конечно, она все еще часто переводила дух, словно захлебывалась, но все же пленяющее забытье прошло. Голова немного кружилась. Принятые медикаменты все еще действовали, но пик, видимо, прошел. Встав, она убедилась, что способна сделать несколько шагов, и прошла к поручню с куклами.
– Хорошую музыку ты подобрал, – бессильным голосом сказала женщина, отчетливо помня, что Оскар все это время играл. – И исполнил профессионально.
– Спасибо, – смущенно ответил молодой человек.
Ей хотелось потянуться, умыться, выйти на солнце, но тяжесть в голове тормозила все эти порывы. К тому же, присутствие незнакомого человека сдерживало ее от приятных вольностей. Взяв одну из своих кукол, она провела ее к стоящим в комнате игрушечным музыкальным инструментам и усадила ее за миниатюрный рояль. Марионетка подняла крышку, и оказалось, что это музыкальная шкатулка. Тонкая металлическая мелодия, чуть поскрипывая, разлилась по гостиной.
Джоанне было неловко, что она уснула перед молодым человеком. Она примерно понимала, что провела в полудреме недолго, но все же пестрые сны, которые были насыщеннее и ярче, чем действительность, давали иллюзию долгого провала во времени.
Как это часто бывало, сны ее были основаны на дедушкиных рассказах. С детских лет и до сих пор ей во сне являлись раскрашенные по-боевому лошади с остриженными гривами. Из рассказов, услышанных в детстве, во сны просочились исхудалые олени в вольерах, белые петухи, приготовленные для ритуалов и выкрашенные свеклой в красные цвета, чтобы на рассвете возвещать приход красного дня. В племени, название которого Джоанна уже забыла, это был день приобретения дополнительной энергии.
Самые сильные петухи приносились в жертву. Развешивались шкуры бизонов, на которых рисовались символы этого животного – черные закрашенные прямоугольники. Были также символы орла, у которого из глаз вылетали разноцветные линии молний, а из-под крыльев лился дождь. Как правило центральная линия молнии была окрашена в желтый, а исходящие от нее множества зигзагов – в другие цвета. Реже встречались изображения змей, черепах, пауков и разных жуков.
Часто в мире ее снов появлялись поля, покрытые разбитыми скорлупами птичьих яиц и выбеленными ракушками. Было пустынно, то и дело свистел ветер. Будто природа и все животные притихали в ожидании кого-то таинственного и все решающего персонажа. Сердце ее билось в такие моменты как-то особенно тревожно. Дедушка говорил, что индейцы олони верили: по миру ходит голубой холодный дух, обладающий несокрушимой силой и может вселиться в любое тело. Тогда кончики пальцев, ладони или ступни ног жертвы приобретают голубоватый оттенок, а то и вовсе становятся темно-синими. Тело остывает, все его тепло стремиться к солнцу. Из всех невероятных историй о разных племенах, олони запомнились ей лучше всего. Ей нравилась их неотступная вера в духовную связь с природой. Хотя мало кто из родственников об этом говорил, она почему-то всегда точно знала: в ее крови просто не может не быть индейской примеси.
Ей всегда казалось, что историческую связь прародителей их рода с индейцами тщательно скрывали: в их времена такие смешения были просто немыслимы и как минимум подвергались социальному осуждению. Но юной Джоанне на эти предрассудки было наплевать. С соседскими детьми она строила вигвамы, в которые укладывали кукол на обеденный сон. Однажды местный индеец Вэйн, который работал за мизерные деньги на скотоферме рядом с Калистогой, подарил девочке на день рождения старенькое одеяло и орлиное перо. Джоанна знала, что перо – непростой для индейцев подарок: оно символизировало силу и мудрость. Одеяло же он дарил не из рук в руки, а, будто обнимал им девочку, говоря: «Каждый раз, когда тебе будет одиноко, холодно или ты будешь вдалеке от дома, укутывайся в это одеяло, и все наше племя с любовью будет тебя защищать и согревать. Все духи, которым мы молились за жизнь, устремятся тебе на помощь, ведь я чувствую – ты одна из нас. Бери его всегда с собой в дальнюю дорогу и дорожи им больше, чем кошельком». Никогда девочка не видела подобной вышивки даже на индейских тканях. Цвет менялся от тускло-красного по краям к насыщенному бардовому в центре. По периметру были изображены исцеляющиеся группы людей. Они вставали с предсмертного одра на ноги. К ним из центра покрывала летели алые целительные линии.
В центре был нарисован человечек с огромным сердцем, от которого в разные стороны множились другие фигуры с неповторимыми свойствами. Один обладал огненной страстью. Голова другого светилась желтоватым ореолом идей, он становился символом мудрости и высшего знания. Был на одеяле силуэт смельчака, окруженного атрибутами войны и кроваво-красными телами под ногами. В других можно было узнать преданность или любовь.
Теперь, вспоминая детство и молчаливого Вэйна, Джоанна посмотрела на подлокотник кресла, проверяя лежит ли там ее индейское одеяло. Она всю жизнь бережно хранила его и куталась, когда болела. Хозяйка перевела взгляд на музыканта. «Не открывала ли я рот, закинув голову назад, как часто случается с пожилыми людьми во время сна?» – подумала она.
1 Гиперсомния — чрезмерная дневная сонливость. В некоторых вариантах применяется для описания термина нарколепсии.