Нойзман наклонился и забрал у него фотографию, дружелюбно протянув руку. Роб проигнорировал этот жест, поднявшись самостоятельно.
— Её зовут Амели Уоррен, верно?
Коллега удивлённо вытаращил и без того выпуклые, как при базедовой болезни, глаза.
— Ты знал её?
— Да, она работала секретаршей в офисе моей девушки.
— Интересно, — протянул Нойзман, педантично складывая рассыпанные по столу документы, — не знал, что у тебя есть девушка.
Роберт зло посмотрел на него, чувствуя, как напрягаются кулаки.
— Не думаю, что тебе вообще нужно об этом знать, но теперь, я так понимаю, придётся вас даже познакомить лично.
— Придётся, — напарник был, как всегда, флегматичен, быстро потеряв интерес к его личной жизни, — её в любом случае вызовут на допрос. Она была достаточно близко знакома с погибшей. Но тут такой момент… Вторая жертва, Мэри Браун, тоже работала в Бридж Корпорейшн. И была уволена несколько месяцев назад. По статье, между прочим. Кстати, Амели тоже была уволена примерно полтора года назад, но по каким-то причинам её вернули обратно. Странно всё это.
Роб прищурился.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Этим? Ничего. Но, боюсь, нам теперь это дело не отдадут. Сам понимаешь.
— Селена не подозреваемая, так что какая разница.
Нойзман примирительно поднял руки, явно не желая спорить со вспыльчивым коллегой.
— Мне вообще всё равно, если честно. Не слишком я люблю маньяков, моё дело наркоманов и барыг ловить. Если бы не эта драная чемерица…
Штицхен его уже не слушал, методично штурмуя папки с делами жертв. Ещё несколько неприятных фотографий с мест преступления. Данные убитых, всё, что смогли найти на них.
Мэри Браун была заколота ядовитым ножом в своём офисе. Она работала в небольшой строительной компании, в помещениях которой не было видеокамер, а в коридорах стояли муляжи. Идеально для убийцы. У неё осталась мать, но с ней даже не успели как следует побеседовать — женщина скончалась от сердечного приступа вскоре после гибели дочери. Ни близких подруг, ни мужчин. Коллеги тоже ни о чём не знали, девушка не распространялась о себе.
Тупик.
Первая жертва… Женщина, приблизительно восьмидесяти лет. Без определённого места жительства и документов. Найдена под мостом. Если бы не отравленный стилет, воткнутый с ювелирной точностью — прямо в сердце — то никто бы и заниматься этим делом не стал.
Уже закрывая папку, Роберт вернулся к карточке старухи. Что-то в её обезображенном лице показалось ему знакомым.
— Твою мать…
Он знал её, видел. Давно. В одну из их первых с Селеной встреч. Старая карга проклинала Селену, вцепившись ей в запястье. Точно. Это она. Даже глядя на фото, хотелось закрыть её злые глаза монетками.
Роб откинулся на спинку стула, задумчиво грызя ручку. Дурацкая привычка.
Все три жертвы так или иначе были связаны с Селеной. Это настораживало. Напрягало. Роберт не верил в совпадения, но точно знал, что Селена ни при чём.
Нойзман притих, что-то высматривая в мониторе. Судя по мерному клацанью мышки, в очередной раз раскладывал виртуальный пасьянс.
Пасьянс.
Штицхен вернулся к папкам, вспомнив о картах на месте преступления. Таро… странный выбор. Слишком много особенностей для обычного маньяка. Роберт чувствовал, что упускает какую-то важную деталь, но сосредоточиться на этом мешали мысли о Селене.
Тревога. Она разрасталась где-то в груди, расползалась по телу, заставляя подрагивать пальцы. Роберт старался не думать, чем это вызвано — беспокойством о любимой девушке или о… её причастности.
Бред.
Старуха. Колесница.
Мэри. Умеренность.
Амели. Луна.
Роберт ничего не понимал в таро, и яркие изображения ни о чём ему не говорили. Вероятно, стоило обратить на них внимание, изучить… А вдруг окажется, что чемеричный маньяк просто псих и так развлекается?
В кармане завибрировал телефон. Увидев на экране номер Селены, Роберт вышел из кабинета, прежде чем снять трубку.
Её голос не был взволнованным, скорее, расстроенным. Как обычно, не дожидаясь, пока он заговорит первым, девушка затараторила что-то о неудачной сделке и тупице Амели, не вышедшей на работу и не отключившей телефон.
— Селена, остановись.