Выдох.
Оглушающая тишина. И звенящий шёпот, окутывающий колючим одеялом с головы до ног.
— Покойся с миром, Румпельштицхен.
========== Часть 10 ==========
Тихо. Слишком тихо. Только высоко над головой слышится щебет птиц, а у ног — плеск воды.
Роб не спешил открывать глаза. Впервые за долгое время он ощущал спокойствие. Умиротворение. Какую-то необъяснимую внутреннюю трепещущую радость, которая словно бабочки билась в груди.
Неяркое солнце грело, но не палило, лаская своими лучами его лицо. Воздух был наполнен ароматами цветов и жимолости.
Совсем рядом раздалось негромкое лошадиное ржание, прерываемое цокотом копыт.
— Стой, милая.
Низкий голос, смутно знакомый.
Штицхен нехотя приподнялся на локтях и посмотрел вдаль.
Рядом с красивой белоснежной лошадью стоял светловолосый мужчина, любовно поглаживая её гриву.
— Лиам!
Имя сорвалось с губ раньше, чем Роберт успел остановить себя. Лиам обернулся и, слегка прищурившись, расплылся в улыбке.
— Ты здесь.
Но добродушное выражение быстро исчезло с его лица. Брови нахмурились, обнажая печаль во взгляде.
— Ты рано.
Он подошёл к Штицхену и протянул ему руку, предлагая помощь. Роб не стал отказываться, и, поднявшись, крепче сжал ладонь Лиама, приветствуя его.
— Где она?
— Я проведу тебя.
Они шли вымощенными тропинками, петляющими по невероятной красоты лесу. Лиам вел лошадь рядом с собой, тихо обещая ей самого лучшего овса, когда они доберутся до конюшни. Роб усмехнулся — эти двое в эту минуту были идеальны в своем дуэте.
От зелени рябило в глазах, но Штицхену казалось, что ничего красивее он прежде не видел. Заметив удобный спуск к ручью, Роб остановил своего спутника.
— Погоди.
Ему вдруг нестерпимо захотелось умыть лицо прохладной водой, чтобы привести в порядок путающиеся в голове мысли. Картинки прошлого вспыхивали в сознании, но казались такими далёкими и нереальными, почти что выдумкой.
Роб будто видит себя со стороны.
Его искалеченное тело, усыпанное осколками, лежит на асфальте, неестественно раскинув руки. Кровавое пятно расползается под головой, смешиваясь с каплями усиливающегося дождя.
Больше нет ни боли, ни бешеного стука сердца. Только возгласы собирающихся прохожих.
К его телу подбегает Берт, хватает за безвольно повисающую руку, пытается найти пульс. Его бессильный вопль отпугивает зевак.
Взгляд выше — на месте окна в его квартире зияет пустой тёмный проём. Роб замечает куски выломанной деревянной рамы, разбросанной вокруг.
Становится нестерпимо жарко, в груди словно тлеют раздуваемые ноябрьским ветром угли. В глазах вспыхивают огоньки, расползающиеся алыми ручейками по лицу, рукам…
Огненный водоворот затягивает в свою воронку, смазывая очертания чёрного неба, мигающих сирен, Берта, склонённого над тем, что ещё недавно было им, Робертом Штицхеном.
Зачерпнув пригоршню холодной воды, Роб плеснул её в лицо, исступлённо наслаждаясь невероятным чувством лёгкости, что заполняет всё внутри.
Отражение в блестящей глади улыбнулось. Впервые за много дней.
— Вот чёрт!
Роб заметил небольшие острые уши, как у эльфа, и недоверчиво коснулся их. Твёрдые, гладкие, непривычные.
Лиам, подойдя к нему, тронул его плечо.
— Пойдём. Она ждёт.
Дальнейший путь проходил в молчании, и вскоре вдалеке показались остроконечные шпили замка, упирающиеся в пушистые облака.
Штицхен ускорил шаг, стараясь унять сбившееся дыхание. Лиам остался позади. С каждой минутой замок был всё ближе, и Роб, наконец, нетерпеливо взбежал на увитое плющом крыльцо.
Селена стояла спиной к нему, высоко подняв голову и рассматривая что-то в небе.