— Ты не можешь выгнать меня за то, что я живу здесь. Это был не мой выбор! Это несправедливо! Почему всегда наказывают меня? Кто дал кому-то из вас право выгонять меня из кампуса? — Я снова начинаю всхлипывать, злясь, что у меня отнимают все, над чем я работала. Деклан крепко обнимает меня, и я погружаюсь в его объятия. Тепло его тела вызывает во мне бурный поток эмоций, отчего рыдания становятся еще сильнее. — Это нечестно. — Слова каким-то образом срываются с моих губ.
Я даже не уверена, как долго бесстыдно рыдала в его толстовку, когда почувствовала, что Синклер и Джованни стоят за мной. Они как будто встают в защитную позицию, пока я даю волю своим эмоциям.
— Tesoro, почему ты думаешь, что мы исключаем тебя из универа? — спрашивает Джованни слева от меня.
Я пожимаю плечами, не зная, что ответить. Просто это то, что должно произойти в моей жизни, учитывая, как все складывалось раньше. Синклер берет меня за подбородок, и по моему телу пробегает разряд, от чего я судорожно втягиваю воздух. Син медленно наклоняется к моему лицу, удерживая его словно драгоценность. Я не могу смотреть ему в глаза в ужасе от своего будущего и опускаю взгляд на логотип «Найк» на его черной толстовке.
— Бетани, посмотри на меня. — Его хватка слегка усиливается, когда я качаю головой. Давления достаточно, чтобы я поняла, что сейчас не контролирую ситуацию, но не настолько, чтобы причинить мне физическую боль. — Давай, котенок, — требует он, его голос слегка осип. Зная, что мое время вышло, я смотрю в бушующий шторм его изумрудно-зеленых глаз. Когда убеждается, что не собираюсь отводить взгляд, он говорит. Его голос твердый, но без злости или ругани. — Тебя не выгонят из кампуса. Понятно? — Я слегка киваю, чтобы он увидел, что я поняла. — Просто ты не останешься в этой убогой дыре. Соберёшь свои вещи и переедешь к нам. Сегодня вечером.
Глядя в его глаза, приоткрываю рот, а затем обретаю голос. — Нет. Я не перееду.
— Да. Ты. Переедешь.
— Да кем ты себя возомнил, чтобы решать, где мне жить? Это не самое худшее место, где я когда-либо жила. Так что нет, я не съеду. — Я отталкиваюсь от рук Деклана, пытаясь устоять на ногах, и он и Джованни проводят по моим рукам. От их прикосновений по моему телу пробегают электрические разряды, но я не обращаю внимания. Набравшись храбрости, упираю руки в бока. — Ты не имеешь права врываться сюда, выламывать мою дверь, а потом требовать, чтобы я переехала, как неандерталец. Так дела не делаются, и даже не думай, что я буду плясать под твою дудку и выполнять приказы, словно послушная зверушка.
Запустив руку в свои густые черные волосы и растрепав их в сексуальном беспорядке, Синклер подходит ко мне. Ухмыляясь, быстро подхватывает меня на руки под попку так, чтобы ногами я плотно обхватила его подтянутую талию и не потеряла равновесие, и не упала на отвратительный ковер в моей комнате. Слегка повернувшись, он прижимает меня спиной к груди Деклана, чьи руки сменяют руки Синклера и слегка сжимают. У меня учащается пульс и охватывает возбуждение от их пещерных действий.
— Котенок, в любой другой день от твоего пылкого характера я бы возбудился и засунул бы свой член между твоими грешными губками, чтобы заткнуть тебе рот… сейчас мне просто хочется перекинуть тебя через колени и шлепать по твоей красивой попке, пока на ней не останутся отпечатки моих рук.
Я чувствую, как он упирается в меня своей эрекцией. А со спины Деклан упирается в мою задницу своим твердым членом. С моих губ срывается невольный стон, из-за того что зажата между ними, и они усмехаются над моим быстро нарастающим возбуждением.
— Так-то лучше, наша сладкая малышка Бетани. Итак, проясним одну вещь. Мы сейчас в кампусе университета Блэквелл. Кампус принадлежит нам. Мы устанавливаем здесь гребаные правила, милая. И есть новое правило. Ты не останешься в этой богом забытой дыре ни на одну гребаную ночь. Мне насрать, что это Тадж-Махал по сравнению с тем, к чему ты привыкла. Либо оставайся с нами, либо Деклан подпалит это место. Но, учитывая его состояние и то, что наши тупоголовые отцы, очевидно, сочли это место пригодным для проживания, подобное может случиться в любом случае. Что скажешь, Ди? — Его злобный взгляд, наконец-то, устремляется на лицо Деклана за моей спиной.
Он мрачно смеётся, и вибрации от смеха отправляют меня в еще большее головокружение. От смеха создаётся еще большее трение между их членами, как вдруг Синклер слегка надавливает на клитор. Мои глаза расширяются, и я прикусываю нижнюю губу, чтобы подавить стон, но Джованни догадался обо всем по моему лицу.
— Думаю, ты только что задел ее клитор, Син, — усмехается Джованни.
Подходя к нашему чертову секс-сэндвичу, в котором меня держат два других олуха, Джованни наклоняется ко мне, а двое других все еще медленно раскачивают меня в такт. Я полностью поглощена ими и их доминирующим влиянием. Это заводит меня больше, чем я когда-либо признаюсь, но мое тело предает меня, когда бедра присоединяются к их движениям.
— У нас, Tesoro, у всех проколоты члены. И в один прекрасный день ты будешь умолять, чтобы каждый из нас вошел в тебя. Ты испытаешь неописуемое наслаждение от них, выкрикивая наши имена, когда мы будем трахать тебя долго, жестко и всю долбаную ночь напролет.