Я чувствую, как краснею, когда думаю об обнаженных парнях и о том, как они будут со мной.
— Кофе, пожалуйста, — выдохнула я. Мой голос стал хриплым и с придыханием, выдавая, о чем я думаю. Румянец вспыхивает еще сильнее, я быстро беру вилку и начинаю поглощать вафли.
Я не могу удержаться от стона, когда вафли и фрукты оказываются во рту, потому что, черт возьми, как же они хороши. Один из парней роняет вилку, и я поднимаю взгляд, чтобы увидеть на себе все их взгляды. Я быстро глотаю, затем делаю глоток кофе.
— Что вы все на меня так уставились?
— Tesoro, нельзя так стонать, если не хочешь, чтобы мы тебя раздели и узнали, от чего еще ты можешь стонать.
— Ты предпочитаешь, чтобы я сказала, что твоя еда на вкус, как дерьмо?
— Я предпочту, чтобы этот стон исходил от того, как ты глубоко заглатываешь мой член и наслаждаешься этим, Бетани.
У меня глаза на лоб полезли от его смелого заявления. — Ты шутишь?
Синклер усмехнулся, отчего я, сощурившись, повернулась к нему. — Да, Сатана? Ты хочешь поделиться с классом своим славным мнением?
Его ухмылка исчезла, а блеск, который был в его глазах вчера, вернулся. Он хищный и доминирующий, и слова сарказма застывают на моих губах.
— Ой, котенок. Чувствую, в один прекрасный день ты нарвешься на неприятности из-за своего остроумного язычка. — Он выпрямляется в своем кресле, воздух кажется более разреженным от его авторитетного присутствия. — И когда этот день настанет, ты будешь умолять об этом. Не могу дождаться, когда смогу приручить твой умный ротик, а мой член погрузится глубоко в твою тугую киску.
Я едва могу дышать. В голове полный сумбур, хватка Деклана на моей талии крепнет, а пульсация его члена между ягодицами служит еще одним напоминанием о том, что здесь происходит. Честно говоря, я ни хрена не понимаю.
Немного успокоившись, я, наконец-то, могу ответить: — С чего ты взял, что я собираюсь подчиняться тебе? Или кому-то из вас, если уж на то пошло? Я даже не понимаю, что вы, ребята, могли увидеть в какой-то студентке, живущей в подвале, который вы, кстати, разрушили. Если меня выгонят из-за этого, я отрублю ваши члены. Потому что эта дурацкая школа — мой единственный шанс на достойную жизнь, и будь я проклята, если ваши поганые действия разрушат его.
Черт, я, наверное, сказала слишком много. Напряжение резко возросло из-за моего заявления, а напоминание, что я живу в этом претенциозном кампусе, привело к тому, что на меня бросили три пары кинжальных взоров. Склонившись к тарелке, я быстро начинаю есть дальше в попытке избежать вопросов, на которые мне не очень хочется отвечать.
— Ничего не случится с твоим статусом студентки, Бетани Лари. Ты больше не будешь жить в той адской дыре. Ты будешь жить здесь с нами, и это не обсуждается, согласна ты или нет.
Ну все, он меня просто выводит из себя своим властным поведением. Терпение лопается, и я выплескиваю всю злость на него. — Ну-ка повтори? Я не знала, что сменила место жительства на неопределенный срок. Зачем мне здесь оставаться? В подвале есть другие комнаты, которые я могу с таким же успехом занять. Мой ключ подходит к любой двери. К тому же там нет гигантской контролирующей занозы в моей заднице, с которой мне нужно иметь дело. Так что можешь смело отваливать.
— Подожди, минуточку. Что, черт возьми, ты только что сказала? — шипит Джованни, сбивая меня с толку ядом, сочащимся из его голоса.
— Э-э-э… что Синклер — гигантская задница, которой нужны уроки хороших манер?
Он ухмыляется на это, но явно не успокаивается.
— Хотя я согласен с тобой в этом, Tesoro, хорошая попытка. У тебя ключ открывает все двери? Ты ведь так сказала?
Я снова опускаю взгляд. — Не совсем, — бормочу я. Черт бы побрал мой болтливый язык.
— И что именно ты имела в виду, солнышко? — говорит Деклан мне на ухо, вызывая дрожь
— Вы, парни, не сдадитесь, пока я не скажу вам то, что вы хотите знать, верно?