Я стояла, буквально трясясь от этих новостей. Сердце выскакивало из груди, и единственный, о ком я могла подумать в этот момент — Джексон.
— Эмили, ты в порядке? — спросила Кэти, подойдя ко мне.
— В порядке.
— Ты думаешь, он сказал правду?
— Не знаю. — Я подошла к прилавку, и взяла сумочку. — Я отойду ненадолго. Ноэль придет через полчаса.
Сидя в такси, я отправила Джексону сообщение.
Я: Ты в офисе?
Джексон: Привет, да. А что?
Я: Я еду к тебе. Мне нужно поговорить с тобой.
Джексон: Все в порядке?
Я: Не знаю.
Как только такси подъехало к пятидесяти шести этажному зданию, я бросила водителю купюру и побежала к лифту, который отвез меня на тридцатый этаж, где находился офис Джексона.
— Привет, Эмили. — Улыбнулась его секретарь. — Мистер Кейн распорядился сразу пропустить тебя.
— Спасибо.
Я открыла дверь в кабинет Джексона, и, едва взглянула на него, сидящего за столом, как мои глаза наполнились слезами.
— Эй. — Он встал из-за стола и подошел ко мне.
Слезы полились рекой, я не могла их остановиться, как бы ни старалась.
— Что случилось? — Джексон обхватил меня за плечи и прижал к себе.
— Мужчина приходил в магазин.
Отстранившись, Джексон посмотрел на меня с таким серьезным взглядом, какого я никогда у него не видела.
— Какой мужчина? Он тебя обидел? — спросил он суровым голосом.
Я опустила взгляд и покачала головой, а потом снова оказалась в его объятиях.
— Успокойся, Эмили, и расскажи мне, что случилось.
Я с трудом сглотнула и сделала глубокий вдох.
— Месяц назад один мужчина со своей женой заходили в магазин. Они были проездом из Сиэтла. Он все время смотрел на меня, а когда его жена отошла в примерочную, подошел ко мне и спросил, не знаю ли я Карен Уэйд. Я сказала, что это моя мать, а он сказал, что знал ее, и что у меня ее улыбка. Сегодня он снова зашел и сообщил, что я могу оказаться его дочерью.
— Что? Но твоя мать всегда говорила тебе, что не знала, кто твой отец.
— Так я ему и сказала, а потом выгнала из магазина.
Джексон отвел меня к черному кожаному дивану и усадил на него.
— Он сказал, что не винит мою мать, за то что она никогда не рассказывала ему обо мне, и что жил с принятым им решением последние двадцать семь лет. Так же он сказал, что она была любовью его жизни.
— Ты ему веришь? — спросил Джексон.
— Не знаю. Я все вспоминала этот разговор по дороге сюда.
— Очевидно, у него есть причины полагать, что он может быть твоим отцом. Мужчина не может просто так с бухты-барахты говорить такое. Почему ты прогнала его?
— Потому что я была в шоке! Не каждый день приходит незнакомец и утверждает, что он твой отец. Что мне делать? — Я положила голову Джексону на грудь, а он обнял меня одной рукой.
— Хочешь моего честного мнения? Или хочешь, чтобы я сказал то, что ты хочешь услышать?
— А есть разница?
— Нет. — Он нежно поцеловал меня в голову. — Мне кажется, ты должна дать ему и себе шанс поговорить. Как я и сказал, для его предположений есть причина. Я знаю, ты в шоке, а когда успокоишься, сможешь лучше все обдумать.
Слова Грегори имели смысл. Для его заявлений об отцовстве должны быть причины. Мама никогда не упоминала о человеке с именем Грегори, и мне стало интересно, почему.
— Спасибо, Джексон. — Я слегка улыбнулась, подняв голову с его груди.
Он мягко стер большим пальцем мои слезы под глазами.
— Не за что. Когда плачешь, ты такая сексуальная. Ты знала об этом?
— Нет, но спасибо. — Я тихо рассмеялась. — Мне пора возвращаться в магазин.
— Во сколько ты сегодня будешь дома? — спросил Джексон, поднимаясь с дивана.
— Где-то в районе половины седьмого.
— Хорошо. Я зайду, как только закончу.