– «Пижона»?! Боже, Кира, ты же подросток. К чему эти напыщенные речевки? Говори как ребенок, употребляй сленг, заставь одноклассниц пускать на тебя влюбленные слюни, разбомби мячом окно у заместителя директора!.. Оп-оп-оп! – Даня ткнула в сторону брата ножом, который взяла, чтобы порезать хлеб. – С окном это я погорячилась. К слову пришлось, не воспринимай серьезно. – Она покосилась на нож в своей руке и, бросив его на столешницу, направилась к мойке. – Короче, не будь этаким напомаженным джентльменом с бабочкой под подбородком и отутюженными лацканами. Тебе как-никак всего шестнадцать лет. Хоть сейчас поиграй в детство.
– Что еще за приступ доброты? – Кира подошел к микроволновке и поставил время для подогрева. – Предлагаешь поиграть в детство? Нам таких кривых одолжений от тебя и даром не надо.
– Как грубо. – Даня, выставив перед собой только что вымытые руки, осмотрелась в поиске полотенца. Вафельное чутка потерявшее свою белизну ей не особо приглянулось, и она, не долго думая, обтерла руки прямо о платье. – Это вовсе не одолжение, а возможности. И я вам всем эти чудесные возможности и предоставляю, а вы еще и фыркаете.
Кира, пропустив упрек мимо ушей, поинтересовался:
– Что за проблемы, которые намечаются в ближайшее время?
– А? – Даня, встав на цыпочки, неловко развернулась в узком пространстве и задела бедром сковородку на плите. Та с грохотом повалилась на пол. Благо, что была пустой. – Черт. Видишь, я уже на кухне не помещаюсь. Худеть, срочно худеть.
– То-то мне твои гремящие кости спать по ночам мешают, – съязвил Кира. – Спрашиваю снова. Что за проблемы в финансовом плане ждут нас?
– О… – Даня замялась. – Значит так. Меня…
В кухню ворвался Гера. Носки заскользили по полу, и мальчишка, врезавшись в стол, распластался по нему, эффектно вздернув ноги вверх.
– Хорошо, что мы еще не начали накрывать на стол. – Даня оперлась локтями на разделочный столик, крепившийся сбоку к кухонной гарнитуре. – Куда спешим, братец?
Двенадцатилетний Гера оторвал от поверхности стола свою головенку с коротким ежиком волос, полностью открывающим широкий бледный лоб, и воинственно взглянул на Даню. В воздух взметнулась его рука, крепко сжимающая джойстик Сеги. Жестоко разлученный с основной конструкцией черный проводок печально провис до самого пола, словно хвост мертвого зверька.
– Я знаю, как побить тебя, Данька! – торжественно провозгласил Гера, сползая со стола. – Выберу КунгЛао или Смоука! И крышка твоей Шиве!
Этот мальчишка входил в троицу Шацких-голубоглазок наравне с Лёлей и Кирой, и к нему пару месяцев назад Дане тоже пришлось искать свой подход. Раритетная приставка Сега с полусотней вшитых игр спасла положение. Приставку для Дани нашел один из ее бывших «экземпляров для кратковременных полуромантических отношений», о котором она помнила разве только то, что его имя начиналось на «В». За последние месяцы приоритеты Дани несколько раз кардинально менялись, но во главе списка ни в прошлом, ни в настоящем не стояло сохранение стабильных отношений с каким-нибудь из подобных «экземпляров».
А вот Гера был важен. И с ним пришлось повозиться. Но, в конце концов, мальчишка одарил ее своей благосклонностью, а ей на том первичном этапе их слабенькой игры в семью только это и нужно было.
– Сегодня у нас «Мортал Комбат Ультиматум»! И я тебя на раз сделаю! – продолжал горячиться Гера. – Вставай на битву!
– Мне сегодня не до ультиматумов, Герыч. – Даня все еще чувствовала на себе пронзительный взгляд Киры.
– Трусишь? – Гера насупился. – Или это из-за того, что после тебя кнопки на джойстике заедают?
– Вариант ответа выбери на свое усмотрение, – благодушно предложила девушка.
– Но я хочу выиграть у тебя. Реванша мне! – заныл Гера. – Это нечестно. Всегда выбираешь Шиву и тупо лупасишь по кнопкам! Ни одной комбинации изначально не продумываешь! Нечестно так выигрывать! Скажи, Лёля!
Второй брат-близнец заглянул на кухню.
– Есть такое. Даня всегда без стратегии играет. – Он застенчиво улыбнулся. – И да… лупасит по кнопкам.
– А что вы от меня хотите? – Даня зевнула и потянулась к потолку, смачно хрустнув косточками. – Посадили перед экраном, сунули джойстик и дали ценные указания по типу «просто жми на кнопки, женщина». Я и жму.
Гера открыл было рот, чтобы продолжить спор, но его прервал Кира.
– Давайте все присядем. – Юноша выдвинул из-под стола стул и опустился на него. – И послушаем, что нам скажет наша многоуважаемая сестра. Ведь мы с самого начала договорились, что у нас не будет никаких секретов друг от друга.
Легкомысленная детсадовская атмосфера вмиг исчезла, уступив место мертвой тишине. Гера и Лёля, утратив невинную наивность во взглядах, в мгновение ока вытащили из глубин своего сознания привычные маски холодной настороженности. Именно это выражение отчуждения и равнодушия господствовало на лицах трех братьев, когда Дане впервые за семь лет довелось встретить их. В здании суда. Втроем они сидели в коридоре на холодной скамье в ожидании своей очереди свидетельствовать против их никчемной матери. Они не жались друг к другу как брошенные в коробке котятки, а, равномерно разделив пространство скамейки, занимали свои временные территории, взирая на мир взглядом взрослых людей, подуставших притворяться детьми.