— Наигралась? — хрипло спрашивает он. — Ну хватит.
Его ладони так сильно сжимают мои плечи, что я всхлипываю. Глазам становится больно. Невольно моргаю, и чувствую, как слезы срываются с ресниц.
— Это, — он мрачно ухмыляется. — Больше не спасет.
Подается вперед. Слизывает соленые капли. А потом прихватывает тонкую кожу на скуле зубами, чуть царапает.
Точно животное. Дикое. Безумное.
От его прикосновений меня трясет.
— Ты слишком долго дразнишь, — прибавляет отрывисто и отодвигается, чтобы поймать мой взгляд.
— Нет-нет… не дразню… я… — запинаюсь.
Фразы просто забиваются в груди. Шумно втягиваю воздух.
— И нечего так смотреть, — жестко бросает Черный.
— Но я…
— Я возьму все, что захочу, — прищуривается и склоняет голову к плечу. — Сейчас. Ты мне и так много задолжала.
Гад. Урод. Ничего я тебе не должна!
Хочется снова заорать. Только что это поменяет? Как поможет? Нужно что-нибудь придумать. Нужно найти выход.
Только времени размышлять больше нет.
Сильные руки обхватывают талию. Рывком утягивают назад. Дергают настолько сильно, что кажется, на куски разорвут.
А дальше Черный выражается так мерзко и грязно, что я немею. Но это уже наименьшая из моих проблем.
Гад сметает все со стола. Документы, коробки с лекарствами. Увесистые папки. Все это летит прочь. И он грубо толкает меня к столешнице, разворачивает спиной.
— Нет! — вскрикиваю.
— Ты это слово забудь, — рычит урод, наматывает мои волосы на кулак и прижимается сзади. — Все, доигралась.
Он заставляет меня распластаться на столе. Наваливается сверху. Больно ударяюсь животом о деревянный край.
— Пусти…
Черный прижимается теснее.
И я застываю. Теперь и двинуться страшно.
Закусываю губу, чтобы не заорать. Содрогаюсь. Зажмуриваюсь.
— Прошу, пусти, — бормочу я. — Не надо!
Черному на все слова наплевать.
Он берется за пояс моих джинсов. И вдруг приподнимает. Рывком переворачивает на спину.
Опять пробую вырваться.
Напрасно.
Подонок силой разводит мои руки в разные стороны, прижимает запястья к столу. Вглядывается в мое лицо.
— Не надо, — отчаянно мотаю головой. — Пожалуйста…
Черный смотрит на меня. Прямо в глаза. Долго изучает. Мрачнеет. От него исходит такая подавляющая и дикая энергия, что я замолкаю, точно голос теряю.
Боюсь думать о том, что последует дальше. Паника затапливает.
Когда Черный наваливается сверху, упираюсь ладонями в его грудь. Стараюсь оттолкнуть, но это бесполезно.
Он сильнее.
Нет… нет… нет…
Острый протест пульсирует внутри.
Гад опять замирает. Впивается в меня глазами. Долго смотрит. Будто ждет чего-то. Или решает. Не знаю, почему он остановился. Боюсь ошибиться. Но на секунду появляется надежда, что отпустит, не пойдет до конца.
— Ты что делаешь, урод? — раздается мужской голос.
Хватка резко ослабевает.
Больше не чувствую ни напора, ни давления. Чужая тяжесть исчезает. Лихорадочно отползаю, соскакиваю со стола, сжимаясь в комок.
Сквозь пелену слез не сразу удается все разглядеть.
— Она моя, — мрачно заявляет Черный и сплевывает кровь на пол.
— Да ладно? — усмехается Резник. — Ты ошибся.
Только теперь до меня доходит, что Резник буквально стащил с меня Черного. Ударил его.
Мужчины застывают друг перед другом. А потом — точно взрыв. Начинается драка. Жесткая. Агрессивная.
Я такого никогда в жизни не видела.
Помню, в школе мальчишки дрались. Во дворе. Но это никак не выходит сравнить с тем, что я сейчас вижу. Это не просто схватка или борьба. Похоже на то, что они сцепились насмерть.