Неправильная близость в чёрт пойми какой кладовке опьяняет. Мозг уже и думать забыл о том, что нам следовало поговорить о её выходке; о белобрысом гадёныше, по которому прямо плачет правый хук; о том, что нам следовало бы выяснить наши «недоотношения». Я обо всём забываю, когда она рядом со мной.
И, кажется, это что-то да значит… Грёбаные чувства.
— Брайан, быстрее, — хрипло шепчет Кэтрин, закусывая нижнюю губу, — пожалуйста.
Затыкаю ей рот поцелуем и, сжав сильнее бедро, опускаю свободную руку между нами, лаская её пальцем. Сдавленные стоны и её острые ногти по груди и рёбрам, буквально кричат, что она на грани. Вхожу в неё жёстко, грубо, глубоко, когда она, разомкнув поцелуй, откидывает голову и закусывает свой указательный палец, дрожа всем телом. Делаю последние толчки, доводя себя к желаемой разрядке, падая головой на плечо Кэт.
Дышим тяжело, прерывисто, но у двоих неизменно довольная улыбка на лице. Восстановив дыхание, приводим себя в порядок и, когда Кэтрин собирается уйти, хватаю её за руку, притягивая в объятия.
— Нам следует поговорить, — спокойно сказал ей в макушку, оставив лёгкий поцелуй. — Я тут кое-что понял и хотел бы…
Не давая возможности мне закончить фразу, Кэт выпутывается из объятий, отбросив волосы назад. Смотрю на неё удивлённо, когда она делает два шага от меня и открывает защёлку. Я же в это время молчу и ожидаю: неужели она сейчас просто так уйдёт?
— В Милане поговорим, — бросает Кэтрин, прежде чем оставить меня одного.
Не знаю как на это реагировать, да и не хочу сейчас об этом думать. В Милане, значит в Милане. Мне всё равно где вести с ней диалог, главное, чтобы он состоялся.
Поднимаю сумку и собираюсь уходить следом, чтобы успеть на регистрацию рейса, когда в тусклом освещении коморки замечаю небольшой клочок кружева. Поднимаю бельё и, положив его в карман брюк, с довольной улыбкой спешу за своей женщиной.
Подходя к стойке регистрации, вижу как Кэтрин с белобрысым дружком уже вовсю общаются, с чего-то громко хохоча. Ревность так и зашкаливает в груди, стараюсь подавить это чувство, думая о том, что обязательно с ней поговорю по этому поводу, но не здесь.
Пара человек очереди быстро проходят, а Кэт всё не уходит, поглядывая в мою сторону странным взглядом, который чем-то, совсем немного, но напоминает всю ту же гаденькую ухмылку, когда она меня пристегнула наручниками к кровати.
— Ваш посадочный талон, сэр, — от разглядывания меня отвлекает голос девушки.
Резко поворачиваюсь и достаю из внутреннего кармана пиджака паспорт в котором лежал билет. Несколько раз проверяю содержимое кармана, но кроме документов ничего там не нахожу.
— Какие-то проблемы, сэр?
— Нет-нет, одну минуту, — быстро отвечаю и проверяю брюки, где лежит лишь один несчастный кусок ткани да зажигалка.
— Отойдите в сторону, сэр, не задерживайте очередь. Когда найдёте посадочный талон, тогда и вернётесь.
Сдаюсь и делаю несколько шагов от стойки регистрации. Хочу окликнуть Кэтрин, чтобы предупредить о том, что полечу следующим рейсом, раз уже посеял билет, но застываю в удивлении, когда вижу коварное выражение её лица.
Моя женщина тычет пальцем на наручные часы и, пожимая плечами, берёт блондина под руку и уводит к месту посадки. А у меня в этот момент, кажется, появляется просветление.
Попытки снять верх одежды… Её руки под пиджаком на моих рёбрах… Царапающие ногти, которые будто что-то ищут на теле… Быстрый побег…
— Вот же блять, — рычу себе под нос и на бег срываюсь обратно в кладовую.
Забегаю в подсобное помещение с телефоном в руках, где по пути включил фонарик. Свечу по полу и замечаю небольшой край бумаги из-под какого-то ящика. Победно вскрикнув, достаю билет и, как только собираюсь бежать на регистрацию, чтобы иметь хоть какие-то шансы успеть на рейс, двери резко открываются, а на меня смотрит женщина преклонного возраста, которая сразу же вопит вовсю: