Драко тонко улыбнулся. Как это похоже на Гермиону! Молли же покачала головой и недовольно поджала губы. Она категорически не одобряла сверхзанятость несостоявшейся невестки, совершенно не понимала, как можно не уделять все свое время ребенку, и испытывала приступы паники, когда в очередной раз слышала, что Гермиона снова взяла с собой Скорпиуса в экспедицию по притокам Амазонки для изучения волшебного зверья и знакомства с вполне себе обычными, но очень дикими аборигенами.
Драко поднялся, закинул на плечо сумку и с некоторым сомнением покосился на своего эльфа. Тот жался в уголке, страдальчески шмыгал носом и давил на психику непролитыми слезами.
— Миссис Молли, а можно оставить у вас Тинки? Ненадолго, просто пока я поговорю с Гермионой… ну и сам пойму, что у меня в жизни происходит. А то он такой… трепетный. Боюсь, еще и с эльфийской истерикой я не справлюсь.
Молли растерянно покивала головой, а Тинки собрался побиться головой о стену и упасть в обморок, причем одновременно. Драко успел перехватить неврастеника до того, как начнется показательное выступление, и погрозил пальцем:
— Не рыдай! Я тебя не бросаю, а оставляю в гостях, понял? Потом заберу, будешь мне помогать. А пока я ищу новый дом, помогай миссис Уизли. Договорились?
Молли перехватила тонкую эльфийскую ладонь, а Драко, не дожидаясь ответа, сжал в руке брошку.
========== Примирение ==========
Пока Драко выяснял отношения с папенькой, уговаривал Молли и пристраивал в хорошие руки домовика, Гермиона пребывала в том особом состоянии, когда нервное напряжение доходит до предела, и чтобы не сойти с ума, надо отрешиться от действительности. У нее почти получилось.
Ребята быстро свернули свой шатер, впрягли в кибитку трансфигурированного мерина и бодро покинули поместье синьоры Забини. Блейз вышел проводить своих сообщников и в ответ на грустные вздохи Поттера о том, что «не получилось», загадочно улыбнулся. Джинни прищурилась на веселого итальянца, но промолчала. Когда же музыкальное кочевье отъехало от ворот подальше, она рискнула заговорить с Гермионой. Вот тогда друзья и обратили внимание, что Гермиона находится словно в хрупком равновесии с внешним миром и окружила себя невидимой пеленой отрешенной безмятежности.
Гермиона, конечно же, замечала переглядывания друзей, выразительные взгляды, пихание в бок и прочее невербальное обсуждение ситуации, но молчала. Хотя предателям и заговорщикам и следовало бы ввалить люлей за «сюрприз», душевных сил на это у девушки не было. Она чувствовала себя вазой из тонкого стекла, до краев наполненной жидкостью. Качни неловко — и прольется.
Только на въезде в Катанию, где была одна на весь юго-восток острова аппарационная станция, уже ближе к вечеру Гермиона высказала друзьям свое «фи». Тихо высказала, без надрыва и возмущения. Просто поставила перед фактом, что их эскапада была бессмысленной и потерпела сокрушительное фиаско.
— Что ты теперь будешь делать? — с виноватым видом спросил Гарри.
— То же, что и раньше, — Гермиона пожала плечами. — Жить, работать… Заведу Косолапу подругу, давно собиралась. О! Вот! Низзлят буду разводить. Бешеные деньги заработаю, чтоб вы знали! — она помахала на товарища зажатой в руке кофтой и криво улыбнулась.
— Гермиона, — жалобно воззвал Гарри, но девушка только отмахнулась.
— Но в следующем году мы же собираемся снова? — уточнил мрачный Рон и переглянулся с взволнованной Лавандой.
— Посмотрим, — отозвалась Гермиона. И погрозила парочке пальцем: — Вы мне зубы не заговаривайте! В следующем году у вас будет чем заняться. Или вы что, решили, что младенец в бродячем театре — дополнительное развлечение? Спешу вас разочаровать…