– Привет, Джейн Эйр! Приятно познакомиться.
Познакомиться? Мы же уже знакомы.
Наконец я обретаю устойчивое положение, чувствую под собой мягкую кушетку и открываю глаза. Это больнее, чем я думала, они начинают слезиться. Меня окутывает больничный запах. Напротив я вижу улыбающееся лицо смутно знакомого блондина с тонкими чертами лица и пугающе белозубой улыбкой. Он был гостем моей сестры этим летом.
– Привет, Джейн Эйр.
– Почему ты меня так называешь? – Прижимаю руку к голове и нащупываю шишку, становится нестерпимо больно, я не могу сдержать возглас. Чтобы высушить навернувшиеся слезы, начинаю аккуратно обмахивать лицо руками.
– Все тебя так называют. Ну… из-за твоих платьев. Это какой-то перфоманс? Типа ты экоактивистка или что-то вроде того? Блог ведешь?
– Нет, это мой стиль, я всегда так одеваюсь.
– Понятно. Ну, должен сказать, без балахонов ты выглядишь весьма неплохо. – Он делает шаг назад и оценивающе меня осматривает. – Наши отцы едут на следующей неделе вместе на рыбалку. – Он изображает пальцами знак кавычек, я киваю. Рыбалка – это дорогой кемпинг, где рыбу им в итоге принесут уже выловленную и сварят уху из нерки с фалангой краба. – Я подумал, может, мы сходим поужинаем в этот день? Типа я тебя развлекаю, пока родители в отъезде. Уверен, они будут за.
– Ой…
В голове тут же звучит голос сестры про то, что я должна найти себе достойного парня, и я щурюсь на не-Артема.
– Тебя Вера подослала? – Это дежавю.
– Э-э… Ну вообще да, но…
– Ладно, слушай, мне это не интересно. И пока папа на рыбалке, я вполне могу развлечь себя шестичасовой версией «Гордости и предубеждения» девяносто пятого года. Давай… ну пригласи кого-нибудь еще.
– Ну я тебе, короче, напишу.
– Что? Нет, нет, я же сказала…
– До встречи! Врача тебе уже вызвали, скоро будет.
Он уходит, оставив меня одну в медицинском кабинете. Чистеньком, новом, будто его только сегодня открыли, а я первый пациент. Из-за не-Артема голова болит еще больше, хочется приложить к ней что-нибудь холодное. Беру со стола оставленную кем-то бутылку воды с логотипом института и прижимаю к шишке, но вода оказывается теплой.
– Черт…
– Эй, леди так не ругаются.
– Слушай, я же сказала, что не пойду… – Но договорить не успеваю. Что-то потрясающе холодное ложится мне на голову, я закрываю глаза и растекаюсь по кушетке. – Боже, спасибо!
– Не за что. Так куда ты там не пойдешь? – Голос не Артура. Голос Бродяги. Низкий, не раздражающий. И в кабинете больше не пахнет больницей, теперь тут аромат свежескошенной травы и горячей кожи.
– Привет, – тихо говорю я, открыв глаза.
Артем, уже в белой майке, стоит напротив, прижимая к моему лбу компресс. В другой руке у него запотевшая бутылка воды, в которой плавает большой кусок лимона.
– Это мне?
Он в ответ закатывает глаза, мол, ты же и так знаешь, что тебе.
– Держи компресс.
Я подчиняюсь, а он отвинчивает крышку и помогает мне сделать глоток кислой воды. Тошнота как будто отступает, но потом, конечно, возвращается. И все равно мне становится легче.
– Это мило, спасибо.
– О, ты больше не краснеешь.
Он подмигивает мне, я опускаю взгляд. Я почти справилась с собой. Почти. Уже очень близка к победе. Но сердце все так же истерично колотится – плохой знак.
– Ну я же твоя «бывшая». Уже пора остыть.
– Бывшая?
– Такие слухи ходят из-за того поцелуя.
– Черт, прости. Хотя… может, это снизит на тебя спрос и всякие мажоры не повадятся водить тебя на скучные свидания с рыбалкой? – Он улыбается, обнажив зубы, но это фальшивая комичная улыбка, и я усмехаюсь в ответ.
– Подслушивал?