Ярость, с которой сейчас на неё смотрели его глаза была неизмеримой, желание теперь превратилось в жгучую страстную ярость, такую, что вообще нельзя осознать, особенно если перед тобой монстр, а ты ещё ничтожнее, чем его привычная добыча.
Но Хэла не была добычей, чёрт подери, она тоже могла много всего. Тем более, что он освободил её и она могла наговорить на него, теперь уже вообще без оглядки, бог весть чего, не говоря уже о том, что всегда можно было применить шоковую терапию — электрический ток никого ещё равнодушным не оставлял.
Но хотела ли она всего этого?
Хэла тонула в этих глазах цвета лазури моря, невообразимо прекрасных глазах, на когда-то невероятно привлекательном лице, которое сейчас было обезображено жуткой полосой шрама, кажется разделившей жизнь Рэтара на “до” и “после”.
— Ты хоть понимаешь, Хэла, что ты творишь? — прорычал он ей в лицо.
— Жду, когда ты свернёшь мне шею, — прохрипела она, потому что он конкретно душил её, не давая вздохнуть.
Кажется это его отрезвило и феран немного расслабил хват руки. Вторая его рука лежала на её спине и прижимала её плотно к нему и даже сквозь юбки платья она чувствовала насколько сильно её хотят.
Как там про бабочек? Нет, внутри Хэлы определённо плясали черти, потому что как только его рука перестала перекрывать ей воздух и больно прижимать её верхнюю часть к стене, она рванула вперёд, благо лицо его было к ней так близко.
Губы его были солёными и плотно сжатыми — уж к чему вот он точно не был готов, так это к тому, что она его поцелует. Дыхание Рэтара участилось, он издал какой-то полный муки рык, и Хэла запустила руки в его волосы, хватаясь за него, словно утопающий. Но, по сути, им она сейчас и была, только с той поправкой, что топил её именно тот, за кого она цеплялась.
Ведьма провела языком по его нижней губе и отстранилась. Она физически чувствовала жар его внутреннего огня, лютого и убийственного. Это было так странно и будило совершенно новое чувство внутри самой женщины.
Конечно она и раньше порой испытывала страстное желание и влечение, выворачивающее наизнанку, но сейчас, словно его огонь поглощал её саму, или может будил её собственный огонь, делал его таким же безумным, каким был сам. Может дело было в её колдовстве?
— Ещё, — прорычал Рэтар, прижимая её сильнее к себе.
И Хэла снова прильнула к его губам своими и на этот раз он уже не был озадачен и удивлён, он ответил на её поцелуй и её унесло. Она стала терять себя, боль в теле, которая до конца не прошла, пронзила её всю от макушки до пяток.
Ведьма почувствовала, что сейчас вообще потеряет контроль, потеряет в нём себя, и всё, что было сказано, вообще не будет иметь никакого значения, а она хотела большего. Сама не понимая почему, она знала, что с ним можно попытаться найти то, что она всю жизнь так хотела получить.
— Пусти меня, — прошептала женщина, отстраняясь.
— Нет, Хэла, — упрямо мотнул головой феран. — Теперь уже нет.
— Пусти, Рэтар. Я никуда не денусь, но я буду стоять на своём, если ты вообще слышал меня…
— Я слышал тебя, Хэла.
— Тогда пусти и сядь, — она кивнула в сторону одного из диванов, находившихся в этой комнате. И они оба тяжело дышали, и им обоим было уже физически больно держать себя в руках.
— Ты же понимаешь, — прохрипел феран, — что даже оттуда тебе не удастся от меня убежать?
— Ты же понимаешь, — приподняла она бровь, — что ты меня отпустил и я вольна уйти? У тебя нет на меня права, Рэтар. Сядь. Если ты хочешь меня, отпусти и сядь.
Кажется он никогда ещё не делал над собой такого усилия. Сглотнув, он отпустил её и сделал несколько осторожных шагов назад.
Хэла видела, что зверь внутри него был в бешенстве, потому что как можно вообще отпустить свою добычу, которая была в руках? Но Рэтар усмирил себя и сел, хотя каждая мышца в его теле кажется была напряжена и готова к тому, что придётся ловить добычу снова.
Но именно этого ей так хотелось. Хэла хотела доказать, что она не добыча, она не просто несчастная девица теряющая сознание от одного только прикосновения или поцелуя.
Она прошла через многое на своём веку и самое мерзкое было то, что она так и не доказала себе, что вообще достойна наслаждаться близостью, тоже иметь право на желание, тоже иметь возможность брать, а не только отдавать-отдавать-отдавать… до тех пор пока ничего внутри не осталось.