Её глаза расширились от шока и отвращения. Она, очевидно, уже позволила себе забыть, насколько он может быть жестоким. Ей нужно было напомнить.
Драко вдруг осознал, что ноги сами привели его обратно к пабу. За окном Томас и Шеннон разговаривали, склонив головы. Он почти забыл о них. Он пронёсся мимо двери, до того как они смогли бы его заметить.
Как, чёрт возьми, он должен был объяснять им своё поведение?
Ёбаная Грейнджер.
Всё шло хорошо, пока она не появилась. У него наконец была возможность начать всё сначала и завести друзей без какого-либо влияния его фамилии, его семьи, его прошлого. С Грейнджер же… Она была как огромное зеркало, заставляющее вспоминать о худших частях своей жизни, о себе. И если быть честным, то какая-то его часть даже считала, что он этого заслуживает. Но вот Грейнджер и его друзья точно не заслуживали стать сопутствующим ущербом в его неспособности справиться со своим прошлым.
Мысль о возможной потере Томаса и Шеннон ощущалась как свинец в кишечнике. Они предоставили ему убежище, которое он никогда не ожидал найти за пределами волшебного мира. Они с готовностью приняли его в свою жизнь, несмотря на его нерешительность и замкнутость. Они никогда не относились к нему как к чужаку, как бы странно он себя ни вёл.
Драко тут же решил, что сделает всё возможное, чтобы удержать их. Он найдёт способ защитить их, даже, если потребуется, от самого себя. Хотя после шоу, которое он только что провернул, сомнительно, что это всё ещё было его решение.
========== 4. Извинения и приглашения ==========
— Так ты всё исправил? — спросил Томас, садясь с ним за парту.
Драко заколебался лишь на мгновение.
— Нет, я бы так не сказал, — не было смысла притворяться, что он не понимает, о чём речь.
— Ну, ты хотя бы извинился?
Томас, опираясь локтем на парту, развернулся на девяносто градусов, чтобы встретиться с Драко взглядом. Тот упрямо продолжал смотреть вперёд. По какой-то причине Драко было сложно скрыть свои мысли от друга. Сложнее, чем от кого-либо другого. Он всерьёз задумался, что его окклюменция работала так хорошо только потому, что он всегда прятался от волшебников; Томас же, как бы Драко ни старался, мог прочесть его как открытую книгу.
— Эм, — он вспомнил разговор с Грейнджер, — вообще-то, нет, не думаю.
Краем глаза Драко заметил, как на лице Томаса появилось страдальческое выражение. Когда подробностей не последовало, он уронил голову на руку, которой опирался о парту. Томас провёл ладонью по своим коротко остриженным каштановым волосам и устроился поудобнее, по-видимому, готовясь к тому, чтобы основательно разозлиться.
— Что же ты тогда сделал? — наконец спросил он.
— Я позволил ей немного покричать на меня.
Томас фыркнул.
— О, ты «позволил ей», да? Поверь мне, Гермиона, может, и миниатюрная, но она могла бы надрать тебе задницу, если бы действительно захотела. Ты не можешь ей ничего позволить.
Драко издал неразборчивый звук, понимая, что Томас понятия не имеет, как же прав, и прочистил горло.
— На самом деле, я на неё тоже немного накричал.
Томас тяжело вздохнул.
— Почему я не удивлён?
— Это всё было ошибкой.
— Да, она сказала, что ты так и сказал.
Драко пристально посмотрел на него.
— Ты говорил с ней об этом?
Томас выглядел оскорблённым, когда кивнул.
Драко закатил глаза.
— Так почему мы ведём этот разговор?
— Ну, я должен был убедиться, что ты не думаешь, будто то, что ты сделал, исправило ситуацию. Инструкция была очень простой, и я не могу понять, где ты ошибся.
Драко хмыкнул: его отношения с Грейнджер никогда не были простыми.
— Кто сказал, что я хочу что-то исправлять?
Томас рассмеялся.