Вдруг мне в глаза ударяет свет, который заставляет зажмуриться. Я морщусь, недовольно хмурю носик, а потом цыкаю.
- Какого черта?
У кого-то слишком яркие фары и…
Стоп.
Резко распахиваю глаза и подаюсь к окну ближе, прилипая к нему буквально всем телом.
Вижу…
Распахнутые ворота, Ваську, который крутится возле них…точнее, он явно крутился, но сейчас нет. Он стоит посередине, чешет затылок и смотрит перед собой. На машину, которую я узнаю из тысячи. Ту самую тачку, которую ждали в Москве целых полгода, ведь в ней все делалось под заказ и по желанию будущего владельца, а он…
А он…
До меня доносится хлопок двери. Потом, кажется, я слышу шаги, которые раздаются будто бы за моей спиной, а потом улавливаю голос.
Я не слышу, что он говорит, но у меня все нутро скукоживается и покрывается мурашками.
Это точно он. Тут другого варианта просто нет! Это он! Явление звезды в народ…сука!
«Бог самопровозглашенный. Одна штука»
Кира
В последний раз я так быстро бежала по лестнице лет эдак…в четырнадцать, наверно. У меня тогда впервые появилась старшая подруга, которая переехала в город из деревни и жила здесь неподалеку. Мы все ходили гулять к фонтанам, где зависали модные, классные парни с высокими прическами, отчужденным взглядом и новомодными скейтбордами. Карине нравился один из них — самый, конечно же, недоступный и крутой. А мне нравилось быть рядом с Кариной. Она представляла собой такой собирательный образ всех самых смелых малолеток: ярко красила глаза, носила короткие юбки и дерзко жевала жвачку. Мама ее недолюбливала. Это тоже, наверно, из ее образа важная деталь: таких подруг все мамы всегда не очень-то жалуют.
Общаться мне с ней не запрещалось, конечно, хотя вся моя семья была не очень-то «за» это общение. Прикиньте, как забавно жизнь сложилась, когда Вася на ней хлоп! И женился. С тех пор, конечно, много воды утекло, отношения в семье стали проще, да и Каринка изменилась тоже. Она стала мягче, стала спокойней, хотя каждый раз я до сих пор вижу в ее глазах отблески тех самых чертей, которые толкали меня перелезать через заборы или громко смеяться, чтобы обратить на себя внимание.
Эх, были времена. Сейчас меня, конечно, на такую скорость толкает не то чувство, которое я ловила рядом с Кариной. Понимаете, о чем я? Когда ты ребенок, но вдруг окрыляешься и чувствуешь себя взрослой.
Нет.
Сейчас я не чувствую себя взрослой. Я чувствую себя загнанной в ловушку, а еще дико злой!
Какого хрена?!
- Ой, Кирюша…ты просну…
Обрываю бабулю и кричу.
- Чуть позже!
Сразу же вылетаю на улицу. Честно? Совсем неэлегантно. Еще чуть-чуть и я кубарем скачусь с лестницы, зацепившись рукавом дедушкиной, огромной фуфайки за ручку двери.
Какой кринж.
Чувствую, как на меня резко направляются два взгляда. Не поворачиваюсь, в попытках этот самый рукав отцепить, а сама судорожно продумываю стратегию поведения.
Все это, разумеется, лишнее. Как только я справляюсь с первой задачей и поворачиваюсь, у меня из головы вылетает весь конструктив. Он просто разбивается при столкновении с Эмилем…
Сука.
Стоит.
Руки засунул в пальто, взгляд напряженный и злой. Я отсюда чувствую волны его неудовольствия, а мне каково?!
Зачем ты приехал?! Почти вылетает, но я молчу. Наверно, просто в шоке от всего того разнопланового абсурда, который так резко накрыл меня с головой.
Он молчит тоже.
Васе становится дико неловко.
Я не смотрю на брата, но чувствую, как он теряется и не знает, что ему делать. Он у меня не тупой, правда, а очень добрый и хороший парень, просто совсем несложный. Обычный. Ему все эти хитросплетения не понять. Он если любит, то любит. Без обмана и игр.
М-да… вот бы он удивился, конечно, как в жизни бывает. Точно тогда Аленку в «мою эту Москву» не отпустит.