И задаю.
Все равно задаю же, да и знаю…да, я знаю. Конечно, я его таблетка. И что тогда мне ответить маме? Боюсь, сейчас я не найду слов, чтобы ее успокоить, и сделаю только хуже.
Ночь темна. Звезды мои совсем слабо светят, а рядом спит Эмиль. О чем он думал, когда сюда ехал? Что ему теперь снится? Чужая душа — потемки, а звезды мои слишком блекло светят, чтобы в этом разобраться.
Я закрываю глаза и отворачиваюсь набок. Пусть придет сон, где не будет холодного подведения итога: если бы не ребенок, его бы здесь не было. Но ты выйдешь за него замуж, ведь ребенок есть, а Эмиль не отступится. Он слишком упертый, и он слишком давно ждал этого ребенка. Так что да, дорогая. Ты со своей дерьмовой влюбленностью всю жизнь будешь его ждать и страдать. Такова цена за мгновение счастья в его объятиях…
Когда я просыпаюсь, то не сразу догоняю, что происходит.
Очень жарко.
Я по уши в одеяле, но это не то, что так сильно греет.
Рука.
Объятия.
Меня фактически подмяли под себя, схватили, не отпускают. В первое мгновение — хорошо, но потом остаток сна растворяется в утренних сумерках, и меня окатывает осознание.
Он меня подмял! И не обнимает, а будто пришпоривает, тыча в задницу тем, чем лучше бы не тыкал! Тогда я не оказалась бы в такой дерьмовой со всех сторон ситуации. Была бы сейчас в Москве, с работой, не расстроила маму…
О боже!
- Руки от меня убери! – шиплю, резко отпихиваю его и сажусь.
Эмиль не сразу понимает, что происходит. Он вздрагивает, щурится, хмурится, морщится. Короче, весь набор невербальных сигналов недовольства.
- Ты…чего? – хрипло спрашивает.
И бесит еще больше! Тут, конечно, два варианта: либо это гормоны, либо я на себя злюсь, но! Разгребать в любом случае ему одному.
- Ты, может, еще на меня приляжешь отдохнуть?! Нормально себя чувствуешь?!
Еще пару раз моргнув, Эмиль откидывается на подушки и тихо вздыхает.
- Прости, я не хотел на тебя давить. Во сне так получилось…
- А у тебя все так получается! О господи!
- Что. Еще? – сквозь зубы цедит.
Я показательно закрываю глаза ладонью и отворачиваюсь.
- Ты можешь прикрыться?! У тебя все видно!
Повисает пауза. Возможно, я осознаю, что веду себя глупо, но во мне столько нерастраченной обиды, что затормозить, увы, не получается. И вообще. С какой стати?! Меня со всех сторон репрессируют! Имею, наверно, право на капризы.
Эмиль коротко выдыхает. Я знаю, что это означает только одно: он на пределе, и это последняя капля перед тем, как он взорвется.
А меня несет. Я будто подсознательно только этого и жду!
- Ты тыкал в меня своим гребаным стояком и…
- Блядь, это невыносимо!
Рычит и вскакивает на ноги. Ну да. Вот оно. Напросилась…
Поворачиваюсь, Эмиль хватает рубашку, встряхивает ей и начинает быстро одеваться.
- Какого хуя ты меня доводишь?! Хочешь, чтобы я наговорил кучу дерьма, а потом за это чувствовал себя виноватым?!
- О, ну, разумеется! – взрываюсь следом, позабыв все свои муки совести, – Весь мир против тебя! Все мечтают…
- Ты не дала мне даже глаз открыть, а уже начала орать! Члена моего испугалась?! Так у меня для тебя новости, моя золотая! Внутри тебя мой ребенок…
- Хватит это повторять!
- …Или его тебе надуло святым духом?! Нет! Мы трахались. Много! ЧТОБЫ! ОН! ПОЯВИЛСЯ!
- Да как ты…
Он меня перебивает. Его действительно понесло…
- Ты меня заколебала, ну, честно! Я пытался быть ровным. Пытался не орать на тебя, когда ты выкручивалась перед своими! Я изо всех сил, сука, стараюсь сделать так, чтобы все было нормально! Чтобы они за тебя не переживали! Я пытаюсь наладить наши отношения, но ты строишь такую морду, что это, блядь, вообще нереально! Думаешь, мне просто?! По кайфу?! Я вывожу, но ты не помогаешь! И ладно. Хер с тобой. Не помогай! Я сам разрулю, пока ты строишь из себя обиженную и оскорбленную! Но ты хотя бы не мешай тогда! Так нет же! Зачем?! Пошла ты в жопу, Кира!
Эмиль хватает свои брюки, одаривает меня огненным взглядом, а потом вылетает из комнаты.
Замираю.