— Правда? — бард наклонился над находкой с заметным интересом. — А если без помета?
— Можно и без. Только тогда подействует наполовину. Ты прихвати их, Леос. Думаю, мыши летучие тоже здесь должны быть в достатке, — Астра слышала, как звякнула, падая со спины, его китара, и, посмеиваясь, направилась к ступеням вниз. Когда она оглянулась, Леос стоял за ней, торопливо разжевывая шляпку гриба.
— Леос, ты сумасшедший! Я же пошутила! — мэги всплеснула руками, и спутник ее, оцепенев на мгновенье, принялся старательно выплевывать отвратную массу. — Я только хотела проверить соберешь ли их ты для меня!
— Шет залим, принцесса, я… — он еще раз сплюнул и вытер губы рукавом, — я тоже подумал, что ты шутишь. Но мало ли… Так ты не знаешь, что это за грибы? Может, действительно, до могилы… и быстро?
— Не знаю, наверное, навозники обыкновенные. Жив будешь, сладкоголосый, — она улыбнулась и погладила его шелковистые волосы. — Нет, ну я, правда, не думала, что ты их в рот сразу. Идем во двор.
Через низенькую дверь они вышли в сад. Странно, здесь росло много цветов, будто сама земля, почуяв волю от опеки мрачного старика, радовалась обилием садовых растений. Кусты нежно-желтых роз огораживали лужайку с соцветиями густо-синих флоксов. Над мощеной дорожкой, неразличимой уже в траве, изгибались сочные стебли лилий, и выше ветви персиковых деревьев оплетал мелколистный дичавший виноград. Гранитная статуя, склонившаяся над фонтаном, печально смотрела на круглые листья кувшинок и на водомерок, скользивших по зеленоватой воде.
— Хорошо здесь, — бард вздохнул, прислоняясь к замшелому стволу старого дерева, слушая щекой блаженную прохладу и покой. — Даже этот дом, похожий на ветхие кости, не портит великолепия сада. Я бы подумал, что Чистая Эта ступала здесь и отметила божественным прикосновением этот уголок.
— От стен веет холодом и тайной, словно от древнего саркофага. А сад, конечно, чуден. — Астра дотронулась до цветка, и с вырезанных причудливо лепестков скатились капли влаги.
— Когда состарюсь для странствий, я тоже найду себе дом где-нибудь подальше от города и даже дорог, непременно с таким же вольным, запущенным садом, — он все еще стоял, прижавшись щекой к мягкому мху и наблюдая за мэги, бросавшей широкие лепестки ромашки в чашу фонтана.
— Мечтатель. Что же ты будешь делать там, в одиночестве?
— Вспоминать… Все так же сочинять баллады. Баллады о тебе, — он сорвал несколько соцветий с ветки, подошел, чтобы вплести их в ее растрепавшиеся волосы. — Ты очень красива, госпожа Пэй. Особенно здесь, среди нектара роз и тишины.
— Леос, пока подкрадется хромая старость, и поседеют твои золотые кудри, ты встретишь еще много красивых девушек. И влюбишься множество раз. — Астра усмехнулась, щурясь, то ли от солнца, то ли от похожих на сладкое притворство мыслей. — Говорят, нет на свете ничего более непостоянного, чем разгульное сердце барда. Слова его — песни, песни на ветру, и сам он — ветер.
— Только это неправда. Я докажу, что это не так, — он взял ее руку, тихонько притянув к себе.
— Чем? Еще скушаешь грибочков? — она чуть не рассмеялась, глядя на его беспокойные глаза. — Дай лучше свой кинжал.
— Зачем? — Леос потянулся губами к цветку в ее волосах.
— Будешь клясться на крови! — произнесла она, оттолкнув его. — Шучу, сладкоголосый, просто пора начать, то, зачем мы пришли.
Она перерезала гибкие стебли плюща, заслонявшие железную дверь. Теперь было видно, что взломщики весьма старательно поработали здесь — вмятины, глубокие борозды покрывали ее, словно щит воина после тяжкого побоища, но дверь, ничего, выстояла и, видимо, выдержала бы еще куда более сумасшедшие атаки.
— Керлок прятал здесь что-то очень ценное, иначе зачем ему такая прочная дверь, вдобавок с заклятием? — бард стоял сбоку, раздвигая оплетавшие стену стебли.