— То-то я и смотрю, какая ты слабенькая. Чудо, что еще ноги держат. Нехорошая трава, сжечь ее надо.
Кухарка смахнула со стола в подол жуткие листья и бросила в очаг.
— Так значит это правда, что в книге написано? Неужели возможно с ее помощью лишить человека жизненных сил и магии?
— А ты обратила внимание, какие листья сочные и мясистые. А ведь наверняка они не первый день в тюфяке зашиты. Это растение, словно пиявка, высасывало твою жизнь.
Меня продрал мороз по коже. Что же это получается? Кто-то хочет от меня избавиться? Но кому я могу мешать?
Первая мысль, что приходит в голову — Лойд. Я сыграла свою роль и больше не нужна. Скорее даже помеха. И денежки целее будут, не нужно мне на дом раскошеливаться.
Но нет. Что-то плохо я представляю мажорчика в роли душегуба. Несдержанный и импульсивный, он не похож на расчетливого убийцу.
Кто тогда? Старуха Виргилия, что делит со мной комнату? Она вполне похожа на злобную ведьму и едва терпит мое соседство.
— Вот что, Лиз, уезжать тебе надо! Как ты считаешь, Шу? — высказалась Ана, до этого молча взиравшая на всю ситуацию.
— Правильно. Не дадут тебе здесь житья, — согласилась кухарка.
— Но куда… да и денег у меня нет, — я закусила губу, обдумывая их слова.
— В город, — подала голос притихшая Мая, — сможешь найти работу, ты же теперь грамотная. Продавщицей в лавку или лоточницей.
— А можешь к моей сестре в поселок недалеко от Урукая. У нее муж мельник, хозяйство большое, дел всегда хватает. Можешь за ее детками присматривать и их грамоте обучить, — кивнула головой кухарка.
— Нет… Лиз у нас теперь леди. Ей к мужу надо, в столицу. Надо ему обо всем рассказать, пусть разберется, кто ее гибели хочет, — неуверенно проговорила Ана.
— А если это он… мы не знаем, чьих это рук дело. Нет, не надо Лиз в столицу, — кухарка энергично замотала головой.
— Лиз, а ты что думаешь? Тебе решать, — подала голосок Мая, прерывая спор.
— Уехать и правда нужно. Только к Лойду я не поеду. Не доверяю я ему. Затаюсь где-нибудь на год, а потом напомню про договор.
Сказать легче, чем осуществить. Зима на носу, а у меня теплой одежды кот наплакал. За душой не одной монетки и продать нечего. Будет большим везением, если я в первый же день найду работу и мне выделят аванс.
— Лиз, не переживай. Мы тебе поможем.
Кухарка залезла рукой в карман передника и положила передо мной монету.
— Отдашь потом… когда-нибудь.
— Спасибо, — я смущенно улыбнулась.
— Подожди, мы сейчас тоже…
Ана и Мая срываются с места. Возвращаются с подарками в руках. Кладут каждая передо мной по монетке, а еще теплую шерстяную шаль и вязанные чулки.
— Ох, я даже не знаю, как вас благодарить. Вы даже не представляете, как много для меня значит ваша доброта, — я шмыгаю носом и вытираю набежавшую слезу.
— Ты же нам не чужая, Лиз. Мы тебя с детства знаем. Выросла на наших глазах, всегда готова помочь и прийти на помощь. Да и вообще… не справедливо все это, как с тобой господа поступили. Выкинули, как ненужную вещь, да еще и загубить хотели. Мы тебя в обиду не дадим.
Кухарка обняла меня крепкими ручищами, поцеловала в макушку.
— Вот как мы поступим. Перед рассветом из особняка отправится повозка в город на рынок, мы тебя в ней укроем. А уж как в город приедешь, решишь, что делать дальше. Доверься судьбе — она сама тебя направит, где ты свое счастье найдешь.
25