«Ты очень красивая», — увидела в воздухе светящиеся слова, словно подсвеченные неоном, — несмотря на таинственность твоего появления, я рад, что ты здесь. Даже ничего не зная о тебе, чувствую, что знаю тебя всю жизнь».
Воспроизводя эти слова, Ханс медленно намазывал мазь мне на лицо, и ничего более романтичного я в своей жизни не слышала. И не испытывала. Закрыв глаза, кажется, даже не дышала. Голова пошла кругом, и мне пришлось схватиться за стенки ванны, чтобы не уйти с головой — настолько все тело расслабилось и перестало слушаться.
Ничего не сказала в ответ на его признание, потому что каждое слово тут нужно было взвешивать, а этого я сейчас не могла.
Закончив наносить мазь, Ханс поставил миску на столик и ушёл, а я так и не осмелилась открыть глаза и посмотреть на него.
Ещё какое-то время, пребывая в ауре произошедшего, полежала в тёплой воде и вышла. Вытерлась заботливо оставленным мягким полотенцем, посмотрела на себя. Глаза горят, губы как будто стали пухлее и ярко-красными. Волосы локонами лежат на спине, кожа мягкая и нежная, словно светится. И лишь тонкие полоски царапин, заботливо смазанные магом, пересекают лицо. Надо отдать должное местной магии — она творит чудеса. Или это хороший горный воздух. Хотя в глубине души я понимала, что причина таких изменений — Ханс и этот удивительный мир. По телу то и дело прокатывала тёплая волна удовольствия, и хотелось, чтобы это не заканчивалось.
В рубашке Ханса вышла из ванной. Он лежал на кровати, закрыв глаза, и как будто спал. Испытав легкое чувство смятения или даже разочарования, на цыпочках пересекла комнату и нырнула под одеяло, с удовольствием отметив, что у меня появилась собственная подушка. Он отвернулся от меня на противоположный бок и уснул.
«Прекрасно», — сама себе сказала я, натягивая одело повыше и отодвигаясь от него подальше.
Глава 7.
Несколько часов провалявшись без сна под ровное дыхание Ханса, пыталась понять, что ж такое происходит и как я могла очутиться в такой западне. Ничего в голову толкового не приходило, и мои мысли блуждали в воспоминаниях о доме, моей прошлой жизни, что мои друзья, наверное, скоро объявят меня в розыск, как только не вернусь из загорода. О том мире, в котором оказалась, и открывшемся огненном даре, и тех новых ощущениях, что он даёт. Волны тепла и блаженства продолжали блуждать по телу, я к ним почти привыкла.
Ханс, который лежал рядом грудой мышц — темная лошадка, и что-то они с Майлом недоговаривают. Тут все немного с приветом, и я с ними тоже. Хотя гномы классные. Но уложиться всё в голове пока не могло, особенно то, как смотрит на меня Ханс. И я, учитывая мое воображение, могу многое себе нафантазировать, но что действительно он скрывает? Если б он влюбился, как могла подумать, то он поцеловал хотя бы. Ну или что-то предпринял. А сцена в ванной добавила ещё больше вопросов.
Словно почувствовав, что я думаю о нем, Ханс развернулся ко мне во сне и сгрёб в охапку. Учитывая, что нас отделяла друг от друга только тонкая рубашка, реакция у меня последовала незамедлительно. Голова слегка закружилась от запаха мужского тела, такого горячего и невероятно притягательного. Я почувствовала, как начало накаляться все внутри и опять бросило в жар. Не дожидаясь, пока перед глазами все поплывет, очень осторожно выскользнула из объятий и сползла на пол. Ханс недовольно вздохнул, обнял подушку и снова засопел.
На цыпочках пересекла комнату, очень аккуратно открыла дверь на улицу и вышла.