- Прежде, чем парни из Тайной Стражи нашли меня, прошло три дня. Я не лишился невинности - она стоила слишком уж дорого - но плети я попробовал. Это было, вообще-то, очень полезно. Наверное лишь поэтому из меня не вырос очередной глупый, избалованный принц.
Охэйо ещё помолчал, потом повернулся к нему.
- Рабство - вполне заслуженная участь для некоторых действительно плохих людей. Я делаю то, что могу делать.
Какое-то время они оба молчали. Охэйо спокойно разглядывал его.
- Есть ещё что-то, чего ты хочешь - и не решаешься мне рассказать, - наконец сказал он. - Поверь мне, я это чувствую. И это "что-то" не очень для тебя приятно. Я прав?
Какое-то время Лэйми ошалело смотрел на него. Его сердце билось так часто, что, казалось, вот-вот выпрыгнет. Он понятия не имел, как Охэйо догадался, - но молчать и дальше было бы уже просто стыдно. Он рассказал всё о том, как его пытались соблазнить, - это не заняло много времени. Когда он закончил свою печальную историю, Охэйо снова рассмеялся.
- Что в этом забавного? - повторил Лэйми. Он был запоздало смущен своей откровенностью, у него горели уши.
- Приятно знать, что ты настолько стоек.
- Ты смеешься так, словно я упустил единственный шанс в жизни, - обиженно сказал Лэйми.
Охэйо посмотрел ему в глаза. Его лицо стало очень серьёзным.
- Нет. Я смеялся над тем, какой опасности ты избежал, не заметив. Если бы ты... соблазнился, я бы тебя убил.
Лэйми звонко рассмеялся, но лица Охэйо улыбка не тронула.
- Это правда, Лэйми. Гиты веками трахают своих мальчиков - а ойрат сжигают извращенцев на костре и даже потерю невинности до брака считают позором. Гиты подыхают на склонах Верхнеянского хребта, корчуя пни, и все честные люди в Союзе плюются, услышав их имя. Ойрат правят одной половиной мира и пользуются уважением в другой. Возможно, до тебя не дошло, но второе - это следствие первого. Это простые правила, но их нужно соблюдать: они дают силу.
Лэйми кивнул. Как ни странно, но столь простые вещи почему-то не приходили прежде ему в голову. По его спине пробежал холодок, когда он понял, что Охэйо вовсе не шутил; но всё это осталось уже позади, и он спокойно кивнул.