Когда мы пожимаем друг другу руки, его решительные уста преображаются; уголки красивых скульптурных губ намекают на неловкую улыбку, обрамленную тенью щетины, играясь с твёрдой линией подбородка и выделяя челюсть.
Он такой... мужественный.
— У тебя нет ни одной фотографии с ним на Facebook, — выпаливаю я, выпуская руку Коллина и вытирая все следы от него об белые шорты.
Затем он изучает меня, пока осознание покалывает затылок. Мы пристально рассматриваем друг друга прежде, чем он разворачивается к сестре. Его брови недоуменно поднимаются.
— У тебя нет ни одной фотографии со мной на Facebook? Какого чёрта?
Она смеётся и бьет его по руке.
— Ты сказал, что ненавидишь, когда я отмечаю тебя на фотографиях. Кроме того, тебя даже не было в городе последние два года. Поэтому у меня почти нет свежих фотографий с тобой. За исключением тех, где вся наша семья одета в рождественские пижамы.
Затем смеётся Коллин, глубоко, низко и мужественно. Боже, у него сексуальный голос. Карие глаза сияют, отчего мое дыхание останавливается второй раз за сегодня.
— Всё ясно. — Теперь он рассматривает меня с другой ухмылкой. — Сестра права, я ненавижу, когда Грей отмечает меня на фотографиях.
Я несчастно встряхиваю головой.
— Прости, Грей. Не могу поверить, что думала...
Она кивает, понимая.
— Я знаю, что ты думала и не виню тебя.
Мне было бы гораздо лучше, если бы Грей назвала меня дурой. Или бурно реагирующей идиоткой.
Я заслужила это.
— Да, вот так. Когда увидела, как ты прикасаешься к нему... — Я позволяю своему мнению затихнуть слишком двусмысленно, поглядывая туда-сюда между ними с поднятыми бровями, чтобы подчеркнуть эту мысль. — Ты и он… мое воображение немного разыгралось.
Если бы она только знала, насколько действительно разыгралось мое воображение.
— Ты думаешь? — спрашивает Коллин с кислой миной рядом с ней.
Грейсон игнорирует его, встряхивая головой, прежде чем тянется, притягивая меня в объятия.
— Коллин просто принял предложение по работе, — бормочет Грей мне на ухо. — Он переехал обратно в город из Сиэтла. Я помогаю ему купить кучу всего в новую квартиру.
Всё, что я могу произнести, это слабое:
— Ох. — Когда Грей отстраняется, я смиренно говорю: — В свою защиту скажу, исключая глаза, вы двое совершенно разные.
— Слава богу, — шутит Коллин, и Грейсон снова игриво шлепает его.
— Эй!
— Прости, но из троих детей мамы, ты наименее привлекательна.
Грейсон закатывает большие карие глаза.
— В любом случае, я чувствую себя ужасно от того, что ты думала, что мы с ним... Я имею в виду. Посмотри на него — не мой тип.
Ох, я хорошенько осматриваю. Как будто могу остановиться.
Я неловко ерзаю на месте с туалетными принадлежностями в руках, говоря осторожно:
— Грей, мы можем... давай не будем никому говорить об этом?
Она опускает голову и качает ею с сочувствием, поглаживая меня по руке.
— Не будем, Табби. Этот секрет мы точно никому не расскажем.